С самого детства и до этой самой минуты во мне живет желание прожить больше сотни жизней. Когда меня, маленькую рыжую девочку с тысячей мелких веснушек, спрашивали, кем я хочу стать, я отвечала: "художницей-врачем-переводчиком-путешественницей-космонавтом-ученым"… На этом меня обычно прерывали, взъерошив кучерявые волосы. А мне до сих пор непонятно, почему же я не могу побыть избалованным мальчишкой, живущим с бабушкой или этой же бабушкой, безмерно любящей своего внука, например? Возможно, это потому, что мои родители никогда не говорили мне фраз вроде: "жизнь у нас одна и её надо беречь" или "живи и радуйся, живем ведь один раз!".
Так и живу, не производя подсчета жизням. Начало у каждой из них было разным, а конец наступает один - через 76 дней "поезд прибудет на конечную станцию" и меня попросят покинуть вагон. И да, я сама решила выбрать этот путь.

- а что делать, когда одолевают грустные мысли?
- упал-отжался.

я бы не сказал, что за два месяца произошли кардинальные изменения, но тенденция хорошо различима.
если хочу спать днем или ранним вечером - поднимаю себя с дивана и берусь за грязную посуду или пылесос.
начинаю убеждать себя в покинутости и всеобщей нелюбви - хватаю книгу и ввинчиваюсь глазами в страницы.
тянусь за шоколадкой - вслух просчитываю штрафные упражнения.
хочу включить циничного ублюдка - улыбаюсь и отлепляю дрожащие пальцы от телефона.
если мне хватило наглости называть себя кремнем, то я смогу подтвердить это делом, а не только самоуверенной речью.

мне грядёт пиздец, а я надеваю самое красивое платье и готовлюсь встречать его при параде.

Можно открыть карты - не смотря на то, что никого я не любила, замужем таки была. Хоть и не долго
Как только мне стукнуло 18, на свой день рождения, мы расписались. Союз музыканта и актрисы казался мне тогда настолько романтичным, что никаких сомнений в том, подходим ли мы друг другу, вообще не возникало.
Его звали Марк. Мы познакомились в небольшом баре на окраине города. Он курил, зажимал баре мизинцем и пел что-то на ломаном английском. Это было похоже на кадр из фильма, причем черно-белого, так много там было дыма.
Мы говорили друг другу много правды и, наверное, так же много лжи. Марк сразу предупредил, что женщины в его постели меняются каждый понедельник, что поэтому он не ненавидит понедельники и не собирается менять этот ход истории. И, как каждая повидавшая жизни дура, я влюбилась в надежду изменить "плохого парня", чтобы люди потом сказали: " вот как, понимаете, вышло! Гулял он и направо и налево, курил по три пачки в день, а потом в его жизни появилась она и парня как подменили. Вот это девушка, вот это любовь!" Это теперь мне подобное кажется смешным, а тогда это звучало как правда.
Мы поженились через 29 дней после знакомства. В джинсах. Под шоу маст гоу он. И прожили вместе счастливых две недели. И три недели несчастных. А потом разошлись.

Счастье требует усилий. Тот, кому тяжело в своем страдании, иногда даже не догадывается, каким потом и кровью заслужено счастье улыбающегося соседа.
Я свое счастье выгрызала кусок за куском несколько долгих лет. И теперь отчаянно охраняю эти куски.
Сдаться после первого неутешительного диагноза и жалеть себя до посинения - легко. Взять себя в руки, принять все "нельзя" и "надо", чтобы в конце концов выдохнуть на выходе из поликлиники и долгое время там больше не появляться - тяжело.
Разочароваться в мужчинах после того, как тебе разбил сердце один и ждать ответа всех подвоха - легко. Набраться терпения, смелости и силы, чтобы снова доверять, но быть более искусной и желанной, но по итогу получить ту детскую сказку о принцессе и принце - стоило большой душевной работы.
Принять, что какое-то ремесло тебе не дано и заняться чем-то, что подходит любому хоть слегка неглупому человеку - гораздо проще, чем сутками напролет долбиться всем телом в закрытую дверь, но рано или поздно почувствовать, как она поддалась и открылась, войти в нее и получить весь кайф от того, что оказался на своем желанном месте.
Принять несовершенство мира, осознать свою небезупречность и пожаловаться об этом хорошему другу - легко. Но иногда нужна огромная сила, чтобы увидеть что-то хорошее в самом сером дне, подарить какой-то свет сидящему рядом, сделать шаг навстречу и таки начать менять этот мир к лучшему.
Счастье требует усилий. Страдание требует слез. А чего требуешь ты?

О войне я узнала в поликлинике, когда стояла в длинной очереди за скидочными талонами на лекарство. Толпа людей тянулась через весь коридор: от крошечного окошка выдачи талонов и до больших белых дверей стоматологического кабинета. Маленькая бабушка в чёрной платочке сидела на полу и разговаривала с другой такой же старушкой, но в желтом платке. Они были похожи на матрешки.
- Ходила в церковь. Молилась весь вечер. Потом женщина, которая свечи продаёт, спросила, за что я молилась. Говорю: "За здоровье, за мир, за покойного мужа и за солдата черноволосого". А она мне сходу :" Так вы не там свечки за это поставили. За упокой вон там, а за здравие в другом конце храма". Ну, что поделать, купила ещё свечек, поставила правильно… - сказала бабушка в чёрном платке.
- А муж то давно умер? Тяжело без мужа то? Мы с моим уже 47 лет живем под одной крышей, а до сих пор привыкнуть друг к другу не можем, - ответила ей та, что в желтом платке.
- Тяжело… Он у меня лежачий был, шесть лет назад парализовало… Витей звали. Жили мы себе вдвоём, дети поразлетались, как птички, по большим городам. Огород у нас был, мы там картошку сажали, огурцы, помидоры. Витя любил это дело, даже журналы по садоводству выписывал. Сядет, очки напялит и читает, что там чем удобрять. А потом несчастный случай… Даже вспоминать не буду, просто жизнь наша поменялась… Он лежал, и я рядом с ним. Картошку мне одной тяжело растить было, так я все цветами да клубникой засеяла. А Витя клубнику страшно любил, да такая она красивая у меня росла, как на картинках с семенами! Вот это хвостики поотрываю, сахарком посыплю, сметаной залью, сядем вечером перед телевизором, за руки держимся, свободными руками клубнику в рот пихаем и как будто и не старые вовсе… Дети с улицы постоянно перед первым сентября за цветочкам для учителей ко мне походили, я им букеты целые нарезала, ленточками перевязывала… А потом началась война эта, самые умные самыми первыми уехали, за ним следом и другие… Так то тихо было, но от греха подальше чтоб. Я молилась и верила, что это все закончиться гораздо раньше, чем до нас дойдёт. Но однажды под вечер начался кошмар. Вокруг свистело, грохотало, люди убегали, уезжали, дома рушились. Взрывалось где-то каждые минут 15-20. Витя лежал, плакал. Кричал, чтоб бежала, соседи звали к ним в машину. И я плакала, но за кровать уцепилась и ни шагу не отошла. Страшно было. Сидела и просто ждала, когда снаряд прилетит к нам. Аж пальцы холодели. Взрывом снесло нашу кухню… Но спальня осталась на месте, просто без окон. Видимо, через эту дырку вместо окна и покинула душа тело моего Витюши… Не выдержало сердечко… На следующий день приезжали солдаты, тела искали наверное. Нашли меня, к детям доправили. Я плакала, аж пока не уснула. Проснулась - проехала полпути. Снова заплакала. До сих пор по ночам плачу…
Я стояла и тихо втирала свою слезу. Только ради любви и стоит жить. Только за любовь и стоит умирать.

я не чувствую любви, но можно жить и на другом топливе
мы собираем деньги в общую копилку на большое путешествие в марокко
мы едим сладкое, пьём соки и ходим бегать каждый вечер, чтобы не поправиться. хотя, конечно, иногда он будит меня посреди ночи, потому что проголодался и мы идём пить чай.
мы ходим по магазинам для домашнего интерьера и скупаем всякие милые штуки.
мы молча ездим в маршрутках, потому что слушаем одну музыку.
он делает мне массаж ног, пока я редактирую статьи. я чешу ему спину, когда он пишет свой роман.
он всегда открывает мне дверь и подаёт руку.
я лечу его простуду народными методами.
я радуюсь его подаркам как ребёнок и он чувствует себя настоящим мужчиной.
мы оба любим сыр, сырные шарики и сырную пиццу.
мы любим гулять пешком.
мы честны друг с другом. даже если это не лучшие новости.
мы занимаемся громким сексом.
мы засыпаем в обнимку и это действительно удобно и тепло.
и пока совсем не важно, что у меня нет никаких бабочек в животе.
зато у меня есть человек, с которым я чувствую себя красивой девушкой в полной безопасности от всяких бед.

Учусь быть мобильной, ни к чему не привязанной. Чтобы вещи помещались в один рюкзак. Чтобы в случае быстрого отлета не надо было ни с кем устраивать долгих прощаний и говорить все, о чем долго молчала: все всё знают заранее. Чтобы не надо было постоянно думать о незавершенных делах - ничего не откладывать на потом и не растягивать на целую вечность. Учусь быть мобильной, как бабочка. И практически становлюсь однодневкой.

Люблю людей, которые в чем-то разбираются. Поэтому и девушки, знающие толк в сексе, и мужчины, отличающие одну марку авто от другой по звуку мотора, имеют для меня свою привлекательность, потому что могут рассказать что-то такое, чего я раньше никогда не слышала и даже не думала. Их можно увлечь тем, что им нравится и избежать разговоров о дерьмовом правительстве, о ценах на молоко и сахар, о плохих дорогах и дураках на них. А если и не избежать, то даже в этих темах можно будет услышать, по крайней мере, какую-то новую фразу. И это уже не так и плохо. Не так обыденно, что ли.

если бы мы все действительно могли жить так, как хотим, я бы просыпалась без будильника, то есть только тогда, ткогда высплюсь
я бы завтракала круассанами и бутербродами с твердым сыром, запивая это кофе, сваренным на молоке в турке с толстым дном
я бы ездила только в полупустых трамваях с чистыми окнами безо всяких трещин, потеков и рекламы, чтобы снимок, сделанный изнутри, не приходилось ретушировать весь вечер
я бы учила только то, что интересно, сдавала зачеты только любимым преподавателям и получала оценки за идеи, а не умение механично заучить текст
я бы работала в своей собственной мастерской до позднего вечера, а до раннего утра писала стихи и прозу, совершенно не уставая от этого
я бы каждые выходные собирала всех своих друзей в один круг и мы бы любимые песни под гитару и жарили бы зефир на костре
я бы читала по книжке в день, писала по книжке в месяц, скупала бы по библиотеке в год
я бы засыпала каждый вечер в объятиях человека, который никогда меня не предаст
я бы всем старикам достойную жизнь обеспечила
я бы всех детей научила принимать друг друга
я бы путешествовала в самые дальние дали с рюкзаком на спине и это был бы мой любимый вид спорта
я бы никогда не болела, не злилась, не опаздывала
я бы была благодарной всему на свете за то, что жить так, как хочешь, оказывается, возможно

Вселенная даёт ответы, лишь правильно задай вопрос…

На некоторое время пребывание на земле потеряло всякий смысл.

Нет, в период подростковых депрессий и жутких перепадов гормонов мне тоже казалось, что всё бессмысленно, но тогда "смысл" был сконцентрирован обычно в каком-то человеке, и отсутствие взаимности означало отсутствие смысла.

Сейчас же всё несколько иначе.

Глаза открыты. Я больше не вижу смысла тратиться туда, где не ценят, разбивать руки в кровь о закрытые двери, вытаскивать из ям тех, кто не хочет вылезать, навязываться, насиловать, притворяться. Я не хочу оправдывать чужие поступки. Я хочу жить, протягивать ладони в круговорот настоящего и ощущать кожей, хочу огня, потока, отдаваться всецело, хочу дотронуться к свету, хочу обнять тебя, того, в ком резонирует жизнь, чьи слова заставляют вибрировать самое основание всего того, что есть я.

Ведь Богу безумно интересно, каково это, быть человеком.

Всё громкое и кричащее почему-то вызывает у меня отторжение.

"Я работаю над собой", - спешит поделиться она с миром, "я - локомотив, моя воля пробивает любые преграды."

Всё настоящее звенит в пронзительной тишине, не нуждается в объяснениях, доказательствах. Никакая истина не рождается в спорах, а лишь в диалоге между двумя Личностями, достаточно открытыми, чтоб расширить границы своего мира, соприкоснувшись с миром другого и в смешении идей и взглядов найти новые углы для наблюдения.

А вот есть Он. Человек, с которым мы не могли отпустить друг друга ни на секунду и при каждом новом поезде метро говорили: "поеду на следующем". Следующий не наступал как минимум часа три. И это не обязательно притяжение между разнополыми индивидами. Это обмен. Вот, что я так ценю в любом разговоре или даже молчании.

Открой сердце, отключи защитные механизмы, я приму твою точку зрения, расскажу свою и мы будем оба правы и оба заблуждаться, задумываться над сказанным и расти вширь.

Я так хочу расширять свой кругозор через твой мир… приходи снова, будем молчать под шуршание страниц непрочитанных книг.

Полностью мертв внутри. Больше не сочиняю историй про девушек с пшеничными волосами и повелителей миров. Авантюрист умер и утонул в бешеном темпе этого мира. Усталое сознание не успевает обработать информацию. Её слишком много, чтобы созидать. Обработка, обработка, обработка. Следующий цикл.

Somebody, please, save me.

Все что мы можем и должны в этой жизни это изменить себя, а не мир вокруг. Когда я разговариваю с своим сыном, женой, родителями лучшее, что я могу сделать это чему-нибудь научиться у них, понять и изменить себя, а если нет, то смириться. Я не могу их изменить или заставить их измениться, я могу принять их такими какие они есть и приложить для этого все силы. Когда я начну стараться себя ток вести, мир начнет изменяться.