Вчера были моменты. Сегодня немного состояния. Проснулась, почти сразу начала бесконтрольно вспоминать вчерашний вечер, себя, такую счастливую, стеснительную. Не хотелось прерываться, отпускать. Объятия стали особенными. Сейчас хочется еще, хочется вернутся, хочется продлить еще на пару-тройку долгих мгновений. Спросонок события в голове воспроизводятся целиком и полностью: со всеми ощущениями, с тем, когда каждая частичка тела тянется и стремиться к другому, с тем, как все остальное не существует.

Больше мне не нужно ничего анализировать. Вчерашний вечер был настолько полон безоговорочной любви внутри меня, любви яркой, глубокой, радостной, любви полной, как грозящая выйти из берегов полноводная река весной, любви светлой, не пропускающей ко мне, словно шлем, никаких бед, соблазнов и страстей; любви без конкретного адресата, но любви ответной. Меня наполнили, и теперь из моего сердца лучился свет на моих людей.

День. Думаю: заслужила ли я часок-полтора на болоте? Соскучилась по Саше, хочу увидеться с Гошей, хочу хоть немного выбраться из обязательного и отдохнуть, чуть-чуть поиграть, хочу пройтись по Тверской, по Александровскому саду, прогуляться по мосту. Я так радуюсь от того, что теперь выбираюсь на Арбат, на Новокунецкую, выбираюсь в центр, к своим любимым родным улочкам, и регулярно. Обдумываю то, что буду говорить на исповеди, сомневаюсь, и все-таки решаю съездить на часок-полтора на болото. Счастливая, иду со своей замечательной музыкой по местам, которые, кажется, только с далеким началом подросткового возраста и ассоциируются, ведь последние несколько лет меня там совсем нет, а раньше бывала постоянно.

Я ни с кем не договаривалась, только Ане сказала, и она вышла меня встречать. Гоша и Саша оказались там. Я удивилась, что он там, а он удивился, что я приехала. Очень много обнимашек и радости. Я хотела написать только моменты, но не умею без предисловий и без деталей. Не умею быть немногословной.

Аня сидит рядом на клумбе, играет на барабане. Мы стоим втроем: я и два брата. Саша говорит что-то, на что я реагирую обиженным «ум» с интонацией сверху вниз. Гоша: «иди ко мне», подходит, обнимает. Реакция незамедлительная. Саша отходит со словами «я сейчас вернусь». Гоша: «я, наверное, неправ, что обнял тебя», Полина отвечает все то же «ум».

Адельфос говорит, что тоже голоден, мне хочется его покормить, он отказывается, но говорит: «с тобой так и хочется быть маленьким!», приподнимаюсь на носочки, обнимаю, и так тепло. Вот «тепло» мне, и все, никак по-другому не скажешь. Мне тепло с Мариной, с Сашей, с Деном, с Аней, мне тепло от одних только мыслей о Лене, даже мельком, мне тепло с Харитошей, тепло, когда говорю с Ванечкой, тепло, когда общаюсь с универскими Пашей и Андреем, тепло во время прогулок с Андрюшей, тепло с мамой и бабушкой.

Метро, у Саши один наушник, у меня второй, играет Линкин Парк. Саша стоит с Гошей лицом к лицу, так близко, что расстояние между носами меньше десяти сантиметров, суровые, серьезные такие, в глаза смотрят, ни один мускул на лице не дрогнет. Смотрю то на одного, то на другого, решаю, что сами разберутся, погружаюсь в музыку, начинаю тихонько подпевать, пританцовывать, как обычно. Ребята начинают на меня косится, потом видно усилие, приложенное на то, чтобы сдержать улыбки, немного недоумения, а потом они не сдерживаются, смотрят на меня, переглядываются и улыбаются. Прекрасные.

Ловлю себя на том, что в голове регулярно всплывает Леня. По поводу и без. Выходила сегодня на чеховской, вспомнила, что последний раз была здесь с Леней, вооон на той остановке стояли, и меня сразу накрыла такая волна нежности, радости и любви, на лицо наползла улыбка, внутри то самое «тепло». Да так много, что на весь оставшийся вечер до сего момента хватило, и Аня, Саша и Гоша подтапливали мое изумительное расположение духа. Написала Лене сегодня: «ум. спасибо тебе, что ты есть. Даже когда мы не видимся и не списываемся, просто уже тот факт, что ты где-то там существуешь, способен сделать меня радостной, счастливой и довольной. Я все никак не могу нарадоваться, да и поверить до конца, что ты, вот такой вот настоящий, замечательный, не просто есть где-то там абстрактно, а вот тут, вполне материально и вполне в моей жизни. Спасибо тебе!»

До какого же состояния мне нужно было себя довести, чтобы снова сесть писать. Приехала в Москву, заехала на болотку и опять утонула в уже настоящем болоте уныния. Несмотря на неплохой джем, неплохой состав барабанщиков, хороших людей, даже гашиш в необходимых количествах, мне было скучно и пусто. Один парень из круга пытался научить меня африканским ритмам, я усвоила, что играть без пауз – пульсация, что на болоте мы все играем только так, все хотим солировать, но создаем какофонию, что все играем фразами, переговариваемся ими, поняла для себя, что у меня этих фраз очень и очень мало. Все печально, я не умею играть, все, что у меня есть – чувство ритма, но играя без пауз не так уж и трудно не сбиваться. Оказывается, слеп можно играть двумя разными способами, а еще африканцы играют не от плеча, как я, расслабляя руки отдавая тело ритму, а от локтя, напряженно, сосредоточенно. Сегодня посмотрела записи, да, это совсем другое. У каждого ритма есть свои традиции, свое происхождение и свои истории, свое предназначение и своя «магия». С одной стороны я понимаю, что то, как играю я, по сравнению с этим – так, баловство, ничто, абсолютное неумение; с другой же играть вот так, исключительно по правилам, четко, ясно, серьезно – разве это то? Учить один за другим тысячи ритмов и фраз, учить то, что уже кто-то придумал, заучивать, как в музыкальных школах заучивают Моцарта, Баха, Бетховена. До блевотины. Я могу поучить что-то, я умею сидеть и задрачиваться часами напролет за барабаном, я ХОЧУ учиться, ХОЧУ играть лучше, но я НЕ ХОЧУ превращаться в механического робота. Слушая его, я поняла, что для меня это уже не музыка. Поэтому лучше уж пусть меня никто не учит, и я буду продолжать изобретать велосипед, продолжать мучиться там, где другие перескакивают с легкостью, пускай я буду играть дерьмово, но я буду чувствовать себя настоящим музыкантом, и похоже на то, что это чувство мне гораздо дороже, чем настоящее мастерство. И с такими мыслями о джембе и ритмах, о музыке в целом, я еще больше схожу с ума по ударным. Вспомнилось, как Гордей, мамин друг, как-то ночью говорил мне, что ударные, барабаны, в целом ритм-секция убивают музыку, что они существуют для ленивых музыкантов. Сколько думаю о музыке, становится все сложнее и сложнее, а не проще. Когда я слушаю что-то в наушниках, я уже почти не способна просто слушать и наслаждаться, нет, я анализирую все, насколько могу. Вчера слушала Mujuice и думала о том, что нужно быть настоящим гением, чтобы сочинить такое одному, самостоятельно, без других музыкантов. Для импровизации ведь нужна компания, нужен кто-то еще, и я, хоть и попыталась, не смогла себе даже представить, как можно что-то создавать в одиночку. Хотя люди любят говорить, что «такое я и сам могу написать, сев за синтезатор». Только вот я бы не написала.

Сначала вне контекста повседневок, времени и прочего, хотя это сложно, учитывая то, что я пишу первый пост с этого компьютера. Итак, Вчерашний, ну, ближе к вечеру уже, часов пять было. Мы с Аней идем из универа к платформе, обеим на метро, потому что ей на физкультуру, а у меня встреча с Деном и в консерваторию, но это сейчас не важно. На подходах к платформе по мосту мы встречаем двух девушек ПСТГУшниц, которые нам показывают электричку, стоящую на путях в сторону центра где-то на середине платформы, и рассказывают что-то про отсутствие электричества и то, что она так стоит уже больше часа, а значит, мы никуда не уедем. Аня на это радостно подпрыгивает и говорит (что-то в это было от визга-щенячьего восторга): «поехали до царицыно?», только сначала мы идем покупать билеты. Вторник ведь, а значит по крайней мере я приехала в универ на метро. Еще в этот момент я обратила внимание на компанию ребят, стоящих на противоположной стороне у места остановки +- последнего вагона. Они вели себя чересчур весело, особенно для перервы, перетягивали одежду друг друга, громко говорили, смеялись, кричали, бегали. В общем вели себя как обыкновенные дети, в принципе. Я сейчас пытаюсь все это дело проанализировать, но ничего толкового не получается. Мы перешли с Аней, подъезжала электричка, и компания двинулась еще дальше в сторону зз (заднего зацепа). Я поняла, что они зацеперы, и пошла за ними в последний тамбур. Почему? Вот этот вопрос я себе задаю. Дело в том, что раньше я сама ходила\тусовалась в таких компаниях, было весело и здорово, и я скучаю? Или я хочу снова участвовать в подобных мероприятиях? Нет, это точно не так. Я еще в 2012 году после двух месяцев отношений с Димой, встретившись с той компанией, с теми же самыми людьми, с которыми до этого мне было весело, чувствовала себя неуютно, неуместно, мне не о чем было с ними поговорить, и они казались мне грубыми, невоспитанными, мне казалось, что слишком много мата, слишком много сигарет, слишком все это одним словом (если б я так умела). С тех пор в ЗЦПЧ мне дорога закрыта. Даже если это и было здорово, даже если я вдруг захочу вернуться в прошлое, как тогда уже никогда не будет. Люди изменились, теперь там новое поколение, точно такие же ебанутые ребята, какими были мы. Но главное, почему я не хочу больше возвращаться, это даже не общая атмосфера на встречах, в нее я и сейчас, возможно, сумела бы вникнуть и побеситься от души, я ведь еще не разучилась отпускать себя на волю так. Но. ЗЦПЧ это закрытая компания ебанутых, неадекватных подростков-школоты, являющихся таковыми вне зависимости от возраста: хоть 13, хоть 23, не важно. И в этой небольшой среде свои правила выживания. Там нет взрослых, нет людей, отвечающих за себя перед собой, законом, родителями, просто окружающими; среди них нет людей, осознающих рамки допустимого, вежливых и воспитанных, нет людей, адекватно оценивающих свое будущее и просто думающих о нем, нет тех, кто понимает, что такое общество и какие правила в нем закономерны, а какие – Вавилон. Характеризуя ЗЦПЧ сейчас я не говорю, что это определение полностью и без оговорок можно отнести к любому к нему причастному, но есть факт, который я могу повторить еще один раз: в ЗЦПЧ нет адекватных людей. Таким образом я отношу все это и к себе в не таком уж и далеком прошлом, прошло без малого три года с тех пор. Это значит, что я была точно такой же. И мне определенно не нравится смотреть на всю эту вакханалию со стороны. Да, я не дописала характеристику, есть еще одна отвратительная отличительная черта этого общества: учитывая индивидуальную ебанутость каждой личности в отдельности, они до смерти любят обнаруживать, обсуждать, осмеивать, засирать, выносить все это в интернет, а значит на всеобщее обозрение, чужую ебанутость. Под обстрел рано или поздно попадается каждый, ибо, как я уже сказала, адекватов нет. В этот раз попала я. И я с одной стороны не могу отрицать свою неадекватность, потому что нормальный человек просто не попал бы в это общество, с другой смотрю на все это со стороны, ужасаюсь и чувствую, какая куча дерьма меня облепляет, стоит только на секунду в это влезть, и в-третьих, пытаюсь понять, зачем я в это влезаю. В общем-то, сегодня я пишу всю эту тираду лишь с одной целью: запомнить, что мне больше не стоит иметь ничего общего с ЗЦПЧ.

Я не усидела и минуты с Аней, встала, пошла в тамбур, убедилась в том, что это действительно зацеперы и в том, что среди них только подростки. Зачем-то говорила какие-то неадекватные вещи, почему-то сказала, что на видео «как зарождалось УЕПЧ», девочкой в зеленых штанах была я, почувствовала какое-то своеобразное удовлетворение, увидев удивленные лица, увидев, что меня видели, помнят и знают. Нет ничего глупее. Это не то, чем можно было бы гордиться. Это был самый ебанутый период в моей жизни, и я делала то, чего делать совершенно точно не стоит. На этом месте мое осознание и мое хотение всегда расходятся в двух противоположных направлениях и не находят согласия, но все же действия соответствуют рациональным размышлениям, а не психозу и рефлексии на ебанутое прошлое. Подойдя к ним, я уже поставила себя на тот же уровень, вернула в компанию и, очевидно, сама спровоцировала подобную реакцию. Ни мои, ни их реакции не были адекватными. В следующий раз я не подойду, нужно просто запомнить, что прошлое еще не означает, что все это имеет какое-то отношение ко мне в настоящем. Никто из этих людей просто не должен меня волновать. Стыдно было потом перед Аней, которую я не подпустила к ним, за то, что было бы, если бы я втянула и ее, за то, что бросила ее в вагоне.

Если продолжать эти мысли, то, в принципе, это просто подростки. Я сейчас нахожусь в промежуточном состоянии выхода из подросткового возраста, и с того момента, как попыталась как-то пообщаться с внезапно подросшем и оказавшемся уже двенадцатилетним Федей (друзья семьи), я пытаюсь понять, кто такие подростки и как с ними общаться. Радуюсь, что ЗЦПЧ в моей жизни так быстро закончилось, благодарна Диме за то, что он изменил меня. С другой стороны болото можно назвать таким же сборищем детей, и там тоже нет адекватных людей, как ни крути. А оттуда я уходить не собираюсь. Единственное что, на болоте нет такой активно работающей системы повсеместного обсирания, сплетен и всего с этим связанного. Болото вообще не живет вне нескольких часов по вечерам пятниц, и то не весь год, а только в сезон. В интернете болота не существует, а ЗЦПЧ в первую очередь именно в сети и реализует свои потребности. Кажется, сегодня я так и не буду писать ничего другого.

От пятницы до пятницы, и сколько раз уже с тех пор, как я впервые побывала на болоте, бывало такое, что моя жизнь замыкалась в этой простой последовательности? Скользят неделя за неделей, и все, что не пятница, смешивается друг с другом, а пятницы мешаются меж собой. За две последние «недели», а точнее два вечера, я уже не могу написать чего-то отдельного и выделить какие-либо моменты. Такое ощущение, что все пятницы неминуемо смешиваются в памяти. То ярко мелькнет едва знакомый красивый парень, пара секунд объятий, и улыбка уже в совсем другую сторону, то знакомое теплое лицо выглянет из толпы, и я сорвусь в момент, чем бы не занималась, брошу все, кинусь обнимать родного, но на самом деле точно такого же незнакомого человечка, визжать от восторга, радоваться, что увидела, а обменявшись парой-тройкой предложений, я уже развернусь и пойду обратно. Фрагменты, отрывки, никакой целостной картины вечеров. Думаю, все дело в том, что болото – это не время и не место, это даже не совсем люди, и никакие привычные законы там не работают. Вся жизнь, которая вне площади, почти не касается пятничного вечера. Люди почти не меняются, хотя кто-то уходит и кто-то приходит новый. Думаю, единой картины одного вечера невозможно описать, потому что она будет не целостной. Болото началось в первую мою пятницу, проведенную там, продолжилось следующей, следующей и следующей. И так до настоящего момента. И первая пятница сентября, если я поеду на болото, будет продолжением предыдущей, и составлять с ней неразрывное целое. Не зная людей, но оказываясь с ними на одной волне только в определенное время и в определенном месте, уже не важно, знакомы мы близко, или нет, и знакомы ли мы вообще.

Последние пятницы, особенно с момента покупки Тоши, каждое болото я играю. Сначала делаю «почетный круг», здороваюсь с теми, кого помню хотя бы в лицо, с некоторыми особо приятными личностями задерживаю объятия на минуту, две, пять, десять. Греюсь, прижимаюсь всем телом и поглощаю тепло во всех смыслах. Стараюсь насытиться. Потом прихожу к клумбе, если там кто-то уже играет – присоединяюсь, если пусто, то начинаю первая. Последние две пятницы начинаю играть именно я, и, кажется, именно с этого момента я действительно начала вливаться в эту компанию. Раньше я могла потанцевать около барабанщиков, немного поиграть с ними простые ритмы, ничего не умея, когда освобождался какой-нибудь барабан и мне разрешали. Некоторых особо ярких людей, часто играющих в кругу, в лица я начала запоминать уже тогда. Сейчас я знаю почти каждого, ведь приходят одни и те же. Традиционно я не знаю имен, но мы здороваемся, и для меня это как такой маячок: меня приняли. Теперь я тоже часть этого круга, все помнят, у кого какие барабаны и кто как играет, в зависимости от состава круга мы легко меняемся барабанами друг с другом, но не даем просто так инструменты, тем более чужие, левым людям, прохожим и просто тем, кто хочет немного поиграть. Мне нравится создавать ритмы со всеми, нравится, когда мы все вместе играем тише, медленнее или быстрее, когда кто-то берет на себя основной ритм, или когда мы вдруг подстраиваемся под варган в колонках. Я почти ни с кем из ребят (а там, естественно, почти все - парни) ни разу не общалась, и точно ни с кем из них не общалась о чем-либо кроме барабанов, но они мне нравятся. Они помогают мне, учат, поддерживают, люди из постоянного круга никогда не отобьют настрой грубой критикой и не отнимут барабан, но всегда направят и подкорректируют, всегда помогут. Хотя бывают и ехидные личности, тот же Сега, кажется, до сих пор на меня обиженный. Впрочем, пока он не играет, так что все в порядке. С ним у нас с первого же контакта не заладилось.

Я уже очень давно обещаю себе написать о том, что такое болото, и что это место значит для меня. Каждый раз, думая о том, что писать, мысли разлетались в разные стороны, потому что слово одно, а значит очень и очень многое. Я даже не знала, откуда подступиться, но в этот раз все же попытаюсь.

Итак, для начала болото это вполне конкретное место. Находится оно в самом центре Москвы на болотной площади, в двух шагах от Третьяковской галереи, известного моста с замочными деревьями, Александровского сада и кинотеатра Ударник. С местоположением разобрались, уже неплохо. Можно взять самое краткое определение, которое я обычно даю, когда упоминаю это место в разговорах: болото это место, где уже более десятка лет (точно я не знаю) каждый вечер пятницы собирается неформальная молодежь Москвы, те фаерщики, ролевики, панки, рокеры, байкеры (немногочисленные, но есть), хиппари и просто дредастые, а так же любители выпить, покурить кальян, дунуть или попеть под гитару (в основном что-то вроде "мы не ангелы, парень", "я маленькая лошадка", "сид и ненси", "беспечный ангел", "сердце", "любовь идет по проводам" и так далее).

По идее уже на этом моменте должна обрисовываться какая-то картина, некое представление о месте. Но для меня этого совсем недостаточно. Сейчас встал вопрос о том, что такое болото для меня, переросла ли я его и могу ли я его перерости, стоит ли мне продолжать приезжать туда. Я не приезжала с лета и вот уже две пятницы подряд я как штык на месте. И мне нужно разобраться, поэтому я решила пойти по хронологии.

Отмотаем пленку на 3,5 года назад. Мне недавно исполнилось 15, я анимешница, хожу в неко-ушках, не снимая их иногда даже дома, не говоря уже о том, что в магазин выйти без них невозможно. Если меня не подводит память, то это было сентябрь, соответственно я в депрессии, я все еще не умею толком общаться с людьми (в классе всегда была изгоем), ни друзей, ни подруг у меня нет, к тому же скоро я должна уехать в Израиль жить, так что даже знакомые обо мне не вспоминают - для них я уже уехала. Я полностью предоставлена сама себе, все что я делаю целыми днями это смотрю аниме, время от времени выхожу на Арбат слушать играющих на гитарах аскарей или на ВВЦ за всякими сумками, значками, плакатами. Я совсем недавно лишилась девственности где-то по пьяни, я все еще считаю себя уродом и каждый раз, когда какой-либо парень проявляет ко мне интерес это выглядит чудом. Так как мне 15 и я в депрессии, мне хочется курить, но по причинам, которые сейчас не имеют особо значения я этого не делаю, хочется нажираться в дерьмо, но мне не продают алкоголь, так что я использую возможности. Именно в такой период жизни происходит встреча с анимешником Вешем. Как зовут этого парня на самом деле я не знаю и даже не знала. Мы познакомились в аниме-магазине, пообщались, погуляли, я лишила парня девственности и через пару дней он привел меня на ботоло. Веш, кажется, считал, что мы встречаемся, а я тогда называла его своим хозяином (я же кошка\няшка, неко-уши никто не отменял).

Это все было вступление, обстоятельства, при которых я попала на болото. Тогда я и представить себе не могла, насколько важную роль в моей жизни будет играть это место, но все по порядку. Когда я попала на болото, там еще были анимешники, так что я попала именно в эту часть, самую сумасшедшую, молодую, бурную, активную и неконтролируемую, однако это все же было именно болото. Стоит объяснить, что болото не совсем единое, есть, скажем так, некие фрагменты. Была поляна анимешников, на которой в основном только мы и тусили, есть определенное место, где в основном ролевики фехтуют, есть место, где в основном фаерщики толпы собирают, есть места, где обычно сидят барабанщики, есть пустырь, где обычно тише и спокойней, чем в других местах болота, туда обычно ходят прогуляться, там бывают и люди, никак не относящиеся к болоту, цивилы. В принципе этого никто не оговаривает, все знакомы между собой, многие начинают свой вечер на болоте с обхода по кругу, дабы поприветствовать знакомых, кто-то всегда так и бродит, по-разному. Но это все тоже потом. Небольшую схемку этих условных мест я приложу картинкой, чтобы было понятней. Вернемся к хронологии, а именно к тому, что я увидела, когда попала на болото впервые. Я испугалась, если честно. Вот представьте: достаточно небольшая поляна полностью забитая людьми. Мне тогда казалось, что на болото каждый раз приезжает человек 500, и если бы все болото было забито так же как этот маленький клочок, то, вероятно, было бы и больше. Все все время двигались кто куда, у каждого третьего в руке была банка с каким-то алкоголем, у каждого десятого на голове торчали ушки, было очень шумно и я чувствовала себя не в своей тарелке. Огромное количество незнакомых людей сразу поставило меня в ступор, я старалась отыскать Веша и хотелось спрятаться за ним, я пряталась в объятия, потому что так было уютно, бегала за ним попятам, боялась потерять из виду среди этих людей.

А потом болото начало меня постепенно завоевывать. Я не курила, помните, но очень хотелось. И тут я увидела кальян. Огромный кальян прямо на улице – тогда меня это впечатлило и еще казалось чем-то необычным. Мне кажется иногда, что сейчас, после болота, меня вообще очень трудно чем-либо удивить, но об этом, наверное, тоже потом. Увидев кальян я застыла и просто уставилась на него. Рядом стояли два парня и курили, а я смотрела на них горящими глазами и думала про себя: «я не курю, но про кальян ничего не говорила. Как же хочется курить, как же хочется покурить этот кальян». И тут случилось чудо (тогда я еще не знала, что для болота это норма) – один из парней посмотрел на меня, подозвал и спросил, хочу ли я. Вот так я и обосновалась около кальяна. В следующую пятницу, через пятницу и снова я приезжала на болотную площадь, находила на знакомом месте у дерева кого-то с кальяном, садилась в круг с другими ребятами и курила. Постепенно, хотя на самом деле еще с первого вечера, я начала знакомиться с людьми в кругу, и мне уже было с кем здороваться, когда я приезжала. Я запомнила кальянщика с маленьким красненьким кальяном. Его зовут Тоби и он один из немногих людей, которых я до сих пор время от времени встречаю на болоте, хотя он уже и не возит с собой кальяна. И конечно же как его зовут я не имею ни малейшего понятия, хотя знакомы мы уже, вот считайте, 3,5 года. Я постепенно привыкла к тому, что я приезжаю на болото, сажусь в этот кружок, курю и слушаю разговоры. Сначала я только слушала, постепенно осмелела и начала общаться с теми, кто сидел вокруг меня, хотя из того кружка я сейчас не вспомню никого, кроме Паши, с которым просто как-то была достаточно романтичная прогулка по набережной. Да, чуть не забыла написать про время. Болото – вечернее место, но среди анимешников было очень много таких же как я детей, были даже те, кто был младше, так что собираться начинали часов в 5-6 и в районе 8-9 некоторые уже постепенно начинали уходить. Я приезжала где-то к 6-ти, хотя было несколько раз, когда и в 3-4, непонятно зачем так рано, приезжала, и заставала там людей. Уезжала я в районе 10-ти, хотя и отпрашивалась у мамы, чтобы можно было уехать как можно позже. Болото живет до закрытия метро – полной жизнью, кто живет недалеко остается и после часа ночи, кто-то тусит ночь. Я на болоте пока что провела только одну ночь, но и это было значительно позже. Болото, как вы уже наверное поняли, это в первую очередь люди, которые туда приезжают. Болото это то, что и кто прихватил с собой, выходя из дома или где-нибудь в магазине по дороге. Это кальяны, тогда были косплей костюмы, это мечи, пои и стафы, это барабаны и главное это все-таки общение. Сидя там, в этом маленьком кругу, я уже постепенно начала понимать, что это такое. Все добрые, все расположены друг к другу позитивно. Что бы я не делала – меня прощали, хотя Тоби меня как-то очень сильно отругал за то, что я дунула внутрь. Отругал, но все равно остался доброжелателен ко мне, хотя и испугал достаточно сильно. Потому что это болото, вот и все. Там нет никаких ограничителей, это просто снимается. Все лишнее уходит и не имеет никакого значения. Я сидела в кругу совершенно не знакомых людей, курила чей-то кальян, я не знала имен большинства из них и через два месяца общения, только клички. Это освобождает от всевозможных формальностей. Есть тема, люди о чем-то общаются, вот и все. Постепенно, приезжая туда снова и снова, я начинала понимать, что там позволено ВСЕ. Чтобы было лучше понятно: как-то там прокалывали парню то ли бровь то ли губу моим значком, еще я очень хорошо помню картину, как проходит какой-то парень с окровавленной рукой, и за ним толпа визжащих анимешниц с криками «кровь, кровь». Кажется, они слизывали это дело. Фу. Впрочем, развлекаются как могут. А лично я бегала и брала у окружающих эти самые банки с алкоголем, когда поняла, что мне это позволено. Мне ведь очень хотелось нажираться, помните. И тут я поняла, что здесь все – общее, здесь все со всеми делятся, что ты можешь спокойно подойти к незнакомому человеку с алкоголем в руках и спросить «можно». Тебе с радостью и улыбкой протянут алкоголь, что бы это ни было. Яга, черный русский, блейзер, портвейн, вино красное, вискарь, медовуха, ликер. Что угодно, там может быть все. Может быть виски с колой в бутылке, которую ты попросил попить. Ты думал, что это просто газировка, ан нет.

Постепенно я обзавожусь знакомыми, привыкаю к тому, что эти люди вокруг меня, которые ходят туда сюда, они не враждебные. Дальше меня понесло: я целовалась с девушками, иногда с теми, которых до этого не видела, не познакомилась даже, и после этого тоже ни разу не видела. Я спала черт знает где и с кем, точно так же с людьми, которых не знала и не видела ни до, ни после. Один раз напилась до рвоты (первый и чуть ли не последний раз в жизни), очень хотела броситься где-нибудь под машину, и знаете что? Кто-то меня поймал, привел еще к кому-то, и парень по кличке Грин меня, наверное, часа полтора успокаивал. Я рыдала, жаловалась, не могла стоять, а он меня успокаивал и говорил что делать. Меня спасал совершенно незнакомый мне человек безо всяких причин на это. Меня, такую глупую, пьяную, совершенно не адекватную. Я его потом несколько раз видела, кстати.

Это был совершенно сумасшедший период в моей жизни, но это был выплеск, то, что было внутри находило отражение в том, что творилось вокруг, и мне все нравилось. Несмотря на весь этот треш, кажется, я даже была счастлива. Не думаю, что без болота это было бы возможно. Там у меня были люди, там мне было чем заняться, я могла делать то, что хочу, имела полную свободу и действительно привязалась. К людям? Не думаю. К атмосфере, к месту. Когда я все-таки уехала в Израиль, я еще месяца полтора-два каждую пятницу думала о том, как же так, что болото и без меня, что пятница, и меня там нет.

Проходит восемь месяцев, я возвращаюсь из Израиля и через какое-то время решаю съездить на болото. Я приезжаю и не узнаю место, которое оставила сначала. Во-первых, время шесть, а никого нет. Поляна, на которой мы все сидели, совершенно пуста, на скамейках, где раньше тоже были наши, сидят те же люди, что всегда были по ту сторону фонтана. Обычные болотные люди, кто-то с алкоголем, кто-то с гитарами, но никого, совершенно ни одного знакомого человека. Отсюда началось мое знакомство с болотом, с тем, что я знаю сейчас и чего не знала тогда. Если честно, я не сразу прижилась там во второй раз. Не было никого с кальяном, поляна пустая, знакомых ноль. В какой-то момент я совершенно случайно встретила около метрополиса Веша с какой-то девушкой. Мы узнали друг друга, помнили друг друга, а такое, наверное, и не забывается. Он рассказал мне, что, оказывается, пока я была в Израиле, в какой-то момент пришли скнинхеды и отпиздили всю поляну анимешников, так что их просто прогнали с болота. Сказал, что анимешники теперь собираются на чистых прудах, на ЧП, и я приезжала туда. Тоже по пятницам. Приезжала, да, и видела знакомых, и обзавелась некоторым количеством новых знакомых, и даже одним парнем, но все же это было не то. Совсем не то. И выбор между ЧП и болотом оказался в пользу болота. Еще летом я решила, что если никто не приходит больше с кальяном, то кальян приносить буду я, потому что для меня болото без кальяна уже не болото. По крайней мере было тогда. Мне помогали разжечь разные люди каждый раз. Получилось только на четвертый, потому что у меня был не тот табак, не тот уголь, я ничего не умела, но постепенно набиралась этих советов, училась на своих ошибках и начало получатся. Так я стала кальянщицей и начала собирать уже вокруг себя кучку людей. Облюбовала одно место рядом с фаерщиками на скамейке, постепенно начала знакомиться с людьми, которые подходили кто-то затянуться, а кто-то задерживался надолго. Мне уже 16, это была осень 2011 и так я познакомилась со многими людьми, которых знаю и с которыми общаюсь до сих пор, в основном с фаерщиками. Почему именно там? Ответ прост – там всегда можно погреться, когда холодно. Это ведь все то же болото, и фаерщики иногда стоят просто с висящими горящими поями, можно подойти, погреть руки, ноги. К тому же они плюются огнем, и от этого сразу веет теплом. Да и к тому же около фаерщиков обычно больше всего людей, у тех самых скамеечек за памятником, где я обосновалась тогда и куда прихожу до сих пор. Алкоголь, гитары и общение остались неизменными. И за эти скоро будет 3 года на болоте уже не в качестве анимешника ничего толком не изменилось. Знакомых становится все больше и больше, многие из них до сих пор помнят меня именно как кальянщицу, хотя я почти полностью перестала приезжать с кальяном еще в конце 2012-ого. В какой-то момент, кажется, в начале сезона (чем холоднее становится, тем меньше людей приезжает, хотя есть люди, которые приезжают круглый год. Одну зиму и я ездила) 2012 года, на болоте начали появляться барабанщики. Они просто садились и играли, с одному присоединялся второй, третий, десятый. Человек до двадцати могли сидеть и просто барабанить вместе. Кто-то начинает петь, многие танцуют, кто-то играет на электрогитаре с усилком, кто-то на варгане, кто-то поет в микрофон, создавая еще более этническую атмосферу.

Знаете, болото оно как будто живет своей отдельной жизнью. Вот есть повседневность, есть учеба, отношения с родителями, есть друзья, а есть вечер пятницы, маленький, я бы даже сказала малюсенький клочок времени, но это так много значит. В него вмещается так много! Людей, радости, впечатлений. Многих людей я уже и не помню, сколько я знаю. Но я точно знаю, что меня там ждут, что я приду спустя год, два, три, а там будут те же люди, хоть их уже и будет меньше, там будут те же огни и светлые, доброжелательные лица. Там будут все те же гитары и те же самые песни. Вокруг гитаристов будут все так же собираться толпы людей и петь. Просто петь. Потому что это приятно, потому что здесь люди делают то, что им нравится и то, чего им хочется, не задумываясь. Я могу подойти к любому человеку, которого совсем не знаю, и обнять его. Я могу спросить крючок для плетения дред и найду его, если очень постараюсь. Здесь могут сидеть люди подплетаться, могут накурить, могут одолжить трубочку, если тебе не из чего курить. Здесь могут накормить тебя, если ты голоден, и если нечем, то сводить в макдак на третьяковской и накормить там. Сколько раз меня так кормили я и не вспомню. Когда я первый раз сбежала из дома от разбитых дверей и криков это было именно в пятницу. Я собрала рюкзак, в котором, кажется, ничего не было нужного, зато там был кальян, я ведь ехала на болото, просто я помню, как покупала трусы тогда. Я приехала и сказала Винту, что мне нужна вписка. Я с ним не была так уж хорошо знакома тогда. Просто фаерщик, который часто подходит курить кальян, а потом он стал мне очень дорогим другом. Он не спрашивал зачем нужна вписка, если я сказала, что ушла из дома, то он не спрашивал почему я ушла. Он просто нашел мне вписку и я до вторника прожила у Лени, с которым до сих пор очень близко общаюсь. Мы не были знакомы совсем, просто Винт привел его и сказал, что вот, она кальянщица и ей нужна вписка. Все. Мы отлично провели время, мы курили кальян на крыше, гуляли, шутили. Как будто вечер пятницы продлился несколько дней.

Что такое болото? Болото это место, которое научило меня, что для того чтобы общаться с людьми вовсе не обязательно иметь тысячи масок, подстраиваться под кого-то, корректировать свое поведение. Оно научило меня тому, что для общения вовсе не обязательно знать о человеке даже его имя, что для приятного времяпрепровождения ничего толком не нужно. Болото научило меня быть общительной, вписываться в любые компании с легкостью, знакомиться без преград и предрассудков. Болото научило меня тому, что вовсе не важно, помнишь ли ты имя человека, его кличку или даже обстоятельства вашего знакомства, если вы приятно провели время вместе, то можно просто познакомиться заново и приятно провести время вместе еще раз. Болото научило меня не бояться того, что обо мне подумают, а еще там всегда тепло. Просто тепло. Болото это такая одна большая семья, где все знают друг друга, а если и не знают, то все равно чувствуют, что это – семья.

Я опять зашла в тупик, потому что никаких слов не хватит, чтобы описать всю ту нежность, которую я испытываю к этому месту, хотя это не совсем место. Это такой маленький отдельный мирок, существующий только для тех, кто впустил этот мир в свое сердце. А еще болото, как любят (полу)шутить иногда, оно неспроста именно болото. Оно затягивает. Стоит раз здесь побывать, и ты уже не можешь отсюда уйти, если ты поймал эту атмосферу, если ты почувствовал, как через тебя проходит эта позитивная энергия. Мне кажется, что сколько бы я не писала, я никогда не смогу объяснить что это за место тому, кто здесь не был или кому здесь не понравилось. Для меня, точнее для нас, это нечто совершенно особенное. Мне все время не хочется ставить точку, заканчивать этот пост, потому что я знаю, что уже не вернусь к нему и мне хочется выплеснуть все, что есть внутри, но чем дальше, тем менее возможным я это чувствую. Жизнь болота и жизнь на болоте какими-то хитросплетениями переплетается с моей жизнью, с той, в которой, вроде бы, болота нет.

Год назад, летом, я ездила на болото в основном с Димой, с моим парнем на тот момент, и постепенно теряла смысл своих приездов. Мне было хорошо с Димой, а на болоте я просто видела людей, казалось, из другой какой-то жизни, из прошлого. Мне казалось, что я переросла болото и осенью я перестала приезжать. А сейчас я вернулась и поняла, что это никогда не будет просто прошлым. Это прошлое, настоящее, будущее. Это место существует как будто вне этих глупых рамок. Так что я остаюсь, это место все еще в моем сердце, и навряд ли куда-то оттуда денется. Даже если оттуда уйдут все, кого я знаю, хотя я и слабо представляю себе это возможным, слишком уж много знакомых, но даже если такое когда-нибудь случится, мне все равно там будет хорошо, пока это место живо, пока нас оттуда не выгнали менты, пока туда не перестали приезжать фаерщики, пока туда не перестали приезжать люди.

Пожалуй на этом я все-таки остановлюсь. Очень много было людей, событий и эмоций, и не меньше еще будет, я уверена. И я просто благодарна за то, что когда-то я попала туда. Жду ближайшей пятницы.