Ночь, когда я могла бы выспаться, оказалась ночью кошмаров с Гошей в главной роли. Стоило только вспомнить о нем вчера, хоть чуть-чуть заскучать. Никому не скажешь, я всех этим заколебала уже, а кому можно, те молчали… Я пыталась сбежать в сериал, в мангу, но провалилась в сон, в котором все было иначе… В котором он вышел из себя из-за ошибки, недопонимания, и меня спрашивали, собираюсь ли я рассказать, как было на самом деле. Как они оказались в нашей квартире? Я смотрю в щель, вижу знакомые волосы, слышу стук, путаюсь, падаю спиной к пианино, которое почему-то снова в моей комнате. И отзываюсь. И он заходит. И несмотря на то, что все мирно, мне так страшно, что я плачу, а потом судорожно ищу бумажные платочки, чтобы привести себя в порядок и никто не услышал. А потом я понимаю, что это просто не он, внешне - другой человек. И что тогда вообще происходит?..

Не снись мне никогда больше. Никогда. Не возникай в моей голове. Я не хочу скучать, я не хочу испытывать никаких хоть сколько-нибудь положительных эмоций. Я ХОЧУ ненавидеть тебя. Исчезни из моей жизни. Исчезни, будто тебя и не было. Пожалуйста. Почему я не могу вырезать себе воспоминания? Я не хочу помнить. Я хочу в ту клинику из вечного сияния чистого разума. Я хочу не иметь этого долбаного опыта. Я хочу быть снова тем человеком, которым была до того, как все это началось. Хочу быть собой. Живой.

Пожалуйста, я не хочу больше испытывать эту боль. Это прошлое. Оно не должно больше ничего значить. Почему оно вообще было?.. Забудь. Как забывают страшные сны. Как забудешь этот ночной кошмар.

Пожалуйста, я хочу жить дальше и двигаться дальше. Я не хочу испытывать таких сильных эмоций из-за того, кто этого совершенно не заслуживает. Не_хочу!

Пожалуйста, пусть это закончится. Поскорее.

Ваку снился. Какое-то мероприятие, шашлыки, наверное. Вася с кем-то обсуждает какую-то, кажется, новогоднюю передачу. Я не сразу понимаю, с кем он говорит, подхожу, улыбаюсь, а потом, когда понимаю, меня сковывает, становится страшно и одновременно очень радостно, что вот, стоит, болтает так беззаботно, и, вроде, все хорошо. Только мне все еще лучше не лезть.
Проснулась. Все ещё тоскую. Сдерживаю свои порывы написать, но как долго ещё все это будет продолжаться?.. "Ещё нельзя, ещё рано", а когда будет пора?..

Перед сном открыла на телефоне папочку с фотографиями, называющуюся "мимими", в которую около месяца назад скачала сначала фотографии Лени, потом одну Адельфоса. Первые потому что засматривалась и не хотела тратить на это трафик и зарядку, вторая чтобы не потерять и иметь возможность наглядно иллюстрировать свои рассказы. Вчера, ну как, всего несколько часов назад, мне захотелось посмотреть Димины фотографии тоже, я их скачала, вглядывалась в черты лица. Леню я учу наизусть. Диму я знала ближе, чем кого бы то ни было. Пристальный взгляд оживляет прошлые прикосновения, его лицо, какие-то воспоминания. Откуда? Зачем? Когда последний раз в моем сознании он появлялся таким живым? Откладываю, на сердце больно, хочется спать, нужно спать, а я, спустя два года, когда все так изменилось, когда я так изменилась, пытаюсь свернуться и стать меньше, чтобы ослабить боль. В полусне и без сил пишу Марс, что меня накрыло, что я чувствую себя так, будто все еще люблю его, все так же, как и раньше. Эта мучительная любовь вдруг пронзила меня, чуть не убив неподготовленный к таким перепадам организм. Спать. Спать. Спать. Мне стало страшно, я не хочу любить его, не хочу никогда любить кого-либо так же. Что я в нем так сильно любила, спрашиваю себя, смотря на фотографии? Близко посаженные глаза, маленькие руки, весь тонкий, обычный, ничего особенного. Но я смотрю, и в моих глазах он совсем другой, потому что взгляд переполнен нестареющими чувствами, в долю секунды вдруг выплеснувшимися, стоило им только дать хоть малейшую лазейку.

Мне снится сон. Я собираюсь утром, как обычно, захожу в ванную, и тут вижу его… Он здорово одет, стал еще выше, окреп, изменилось телосложение, а глаза выделяет черная аккуратная подводка. Он улыбается мне уверенно, так, будто ничего и никогда не происходило, будто я не рыдала, не умоляла его быть со мной, никогда не унижалась, не любила его больше, чем саму жизнь. Мы обнимаем друг друга, и я, будто все как раньше, тону в коротких объятиях, пью их, истосковавшись, только что трястись не начинаю. Помню, что спросила, давно ли стал глаза подводить? Ответил "Юра", я тут же вспомнила его друга и поняла, что это его влияние. Собираюсь, иду в коридор, одеваюсь, у меня скоро электричка, мне на коллоквиум. Он подходит, стоит рядом. Вдруг из маминой комнаты выходит заспанная, в домашней одежде, Гранкина. Откуда в моей голове нечто настолько странное, откуда такие страхи? Тут меня начинает трясти, я не могу говорить с ней нормально, я говорю ей что-то грубое, разворачиваюсь, иду прямо в обуви к маме, спрашиваю, какого черта происходит. Та в ответ говорит, что я не права, что они ее гости, а я некрасиво себя веду по отношению к ним. Возвращаясь в свою комнату, я уже ничего не вижу, ничего не чувствую, только хочется плакать, сбежать, ничего не понимаю. Закрываю за собой дверь на замок, оседаю на пол, не снимая синий пуховик, и начинаю то ли рыдать, то ли выть, скорее просто стонать. Мне не важно, что меня услышат, что подумают, мне мучительно больно, мне рвет душу и отчаянно хочется спастись.

Я просыпаюсь резко, от кошмара. Мне казалось, что Дима перестал мне снится, что я сумела вычеркнуть его из своей жизни. Я надеялась, что кошмары с его участием исчезли навсегда. Я ошиблась. Мне страшно. Я боюсь жизни, в которой пережила подобное, и, кажется, больше всего на свете боюсь, хочу, мечтаю даже, и так же ненавижу, ужасаюсь и противлюсь всем существом тому, чтобы снова любить кого-то. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, вырвите мне сердце, чтобы я навсегда перестала чувствовать что-либо к нему. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Два года. Пустота. Боль. Отчаяние. Верните. ВЕРНИТЕ. Не истери. Прошу. Я не могу сказать себе "ты со всем справишься". Это только кошмар, это всего лишь какой-то сон. Дима больше года не заходил в вк, но последние дни стал заходить снова. Я думала, что беспокоюсь, но, по-видимому, для меня лучше всего было бы, если бы он умер, если бы перестал существовать на этой планете, в обозримом пространстве, чтобы я не могла больше цепляться за ниточки, узнавать что-то. Хей, ты же исчез, так не появляйся снова. Ты говорил, что мучаешь меня. Это правда. Ты - самое мучительное, что когда-либо было в моей жизни. И вместе с тем без тебя я не существую… Я смогла перестать так сильно рефлексировать, потому что не знала, не видела твоей продолжающейся без меня жизни. Мне плохо.

Перестань писать, прекрати мусолить старую тему, вернись к настоящему, сходи в душ, покушай, садись заниматься. У тебя нет времени, чтобы переживать из-за кошмаров.

Кто-нибудь, спасите меня.
Меня кто-нибудь когда-нибудь спасет?

В одном из сегодняшних снов я была в одном помещении с Димой, уже не помню почему. Я сидела в кресле, а он рядом на диване, полу в обнимку с Региной, хотя ее лица особо не было видно. В моем сне это не мог быть никто другой. Я не помню что точно, но у меня что-то случилось, какие-то неприятности, или я просто ревновала, но я сидела подавленная, обняв колени, совсем потерянная. Ощущения были странные. Для меня сейчас почему-то непривычные. У меня заволокло глаза, Дима приподнялся, опершись на подлокотник, спросил что со мной или как я, формулировка не особо важна. Он проявил беспокойство, и вниз, мне на ноги и мимо, на кресло, градом посыпались слезы, хотя я не помню, чтобы со мной такое было в реальной жизни. Я помню острую боль от того, что он ничего не делает. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, успокоил, сказал, что всё хорошо, но он не прикоснулся ко мне, и я не уверена, что он заметил мои слезы.

Почему мне приснился такой сон? Почему это обязательно должен быть именно Дима? Логично, что я до сих пор не могу представить на этом месте никого другого, и не смогу, скорей всего, ещё долго. Пока снова не встречу человека, которого полю настолько, чтобы видеть свою жизнь только с ним. Дима был первым и пока единственным человеком, которого я мысленно связала с собой настолько. Во сне мне просто хотелось, чтобы меня защитили и утешили, успокоили и были рядом. Этого мне действительно очень не хватает. Кажется, будто чем больше взрослеешь, чем самостоятельней и ответственней становишься, тем более незащищенным себя чувствуешь. Чем больше вырастаешь от опеки и повсеместной заботы, тем больше хочешь вернуть всё назад. Вырастаешь из семьи, в которой вырос и хочешь создать уже свою семью, в которой хочется быть обеспеченным заботой до конца жизни. Одному совершенно не комфортно, но ты ведь уже взрослый, и начинаешь чувствовать себя не в своей тарелке в своей же семье. Тебе как бы уже здесь не место по всем правилам и законам существования человеческого общества. Друзья и знакомые постепенно уезжают из дома, выходят замуж, женятся, заводят детей. Логика говорит, что всё в порядке, что всему свое время и ещё множество успокоительных фраз в этом роде, однако это чувство никуда не уходит. Я не на своем месте. Я уже не ребенок, но я не нашла ни призвания, ни семьи, я не сделала к этому ни одного существенного шага, только топчусь на месте, в отсутствии чувства безопасности, мира, покоя, равновесия. Я очень сильно боюсь того, что у меня ничего не получиться, что в мой жизни не будет всего того, к чему я так стремлюсь и чего мне так хочется. Мне часто приходят в голову картины, в которых прошло уже много лет, я постарела, растеряла всё свои цели, стремления, оптимизм, увлечения, способность общаться с людьми, что я всё ещё не нашла себя, не знаю, чем мне хотелось бы заниматься, работаю на какой-нибудь не слишком интересной работе, совершенно обычной, только лишь из-за денег. В этих картинах я всегда одна, так и не научившаяся дружить, любить, строить отношения, или просто так никого к себе и не пропустившая. Вероятно, именно с этими мыслями и связан сон.

Вот я записала свои мысли, но чуда больше не происходи: я не нашла ни ответов, ни подсказок, я лишь зафиксировала свои страхи. Отчасти поэтому я стала значительно меньше писать. Ни люди, ни струящиеся друг за другом буковки и слова уже не помогают мне найти ответы. Сейчас единственным моим помощником осталось время, так ведь?