Состояние, тем не менее, адское. И куда себя такую угрюмую девать совершенно непонятно. Порываюсь написать нескольким людям, но даже не начинаю, ибо быстро осознаю, что смысла в этом нет. Мог бы быть, пожалуй, в обнимашках. Да только нет этого. И тепла никакого нет. Вот мне и одиноко. И тоскливо. Хотя вообще не в этом дело. Какой всегда, всякие мелочи. Я все такая же чувствительная, впечатлительная, все так же все воспринимаю близко к сердцу. И не чаю когда-нибудь стать более приспособленной к жизни, более устойчивой к ее повседневности, более способной контролировать свои чувства, вернее, состояния. А жить будучи рабом, а не хозяином даже своего собственного тела, и ещё больше собственного сознания это невыносимый и нескончаемый ад. Где-то у Полозковой было про тюрьму своей головы. И никто не устанет напоминать, даже если в этом нет нужды, что от себя не сбежать. Как бы ни хотелось. Поэтому ныть, жаловаться, болеть, плакать, выматываться, да хоть биться головой о стены - толку-то? А ничего умнее мне и придумать не удаётся. Я осточертела себе. В каждом из своих привычных состояний: страх, безнадежность, жалость к себе, отчаяние, снова страх, тоска, одиночество (и как глупо, если я не одна), разочарование, падение, пустота, помноженная стократно на саму себя пустота, и снова страх. Спрашиваю у себя: когда же это, черт возьми, закончится? И отвечаю так же самостоятельно: даже не надейся. Надежда - всё такое же глупое чувство, каким всегда и было. Не надейся на ответ. Не надейся, что он когда-либо появится. Не надейся, что у тебя появится право задавать этот вопрос. Никому. А еще перестань надеяться сказать себе хоть что-то новое. Ты пуста. Ты уже давно пуста. Так давно, что здесь больше не о чем грустить. Могла бы уже и понять.