В диалоге повисло молчание. Я не хочу торопиться с ответом, потому что это для меня важно. И большая часть моих состояний кажутся мне неподходящими для того чтобы ей писать. Из равнодушия, например, точно нельзя, потому что оно быстро закончится в процессе, а я окажусь к этому не готова.

Так странно. У меня много мыслей и много чего происходит, но когда я начинаю писать, я не знаю, как все это уместить в буковки и с чего начать, ибо не имею понятия о том, что наиболее важно.

Сейчас я на паре, остальные пишут работу, а я вот, дурью маюсь, ибо не готова. Это была очень непростая неделя, нужно было разобраться с финансами на поездку, и я регулярно заходила к бл, но с деньгами все как-то не получалось, неуместно это было. Я не успевала, пока не приходили уже пациенты. Мне нужно было больше времени, чтобы набраться смелости и спросить об обещанном: "Я дам тебе денег на Грузию". Я не воспринимаю это как должное, я не привыкла, и мне странно. Я все ещё чувствую себя некомфортно в своём финансовом положении. Тут много разных мыслей и ощущений, но копаться в этом нет смысла. Я считаю, что все делаю правильно. Не только в этом, в целом в своей жизни. Откуда-то в последнее время появилась некоторая уверенность и спокойствие. Они не легко мне даются, я все время говорю с собой, анализирую все свои мысли и эмоции, настаиваю себя на то, что считаю нужным и правильным, и по большей части у меня очень неплохо получается. Когда я чувствую обиду, я думаю, чем она вызвана, на кого направлена, справедливо ли, и постепенно вижу, что либо она неуместна, потому что связана с работой, учебой или еще чем-либо в этом роде, либо я подбираю формулировку и высказываю, если вижу, что для этого есть возможность. В любом случае, я этого не коплю, а решаю сама с собой, и считаю себя молодцом. Когда я нервничаю из-за учебы, из-за работы, из-за денег, времени, людей, я снова думаю и разговариваю сама с собой, и нахожу, что не случилось ничего непоправимого, что все решаемо, и нахожу решения, вместо того чтобы купаться в жалости к себе и своем море переживаний. Всеми возможными способами, которые я почерпнула из клиники неврозов, из сессий с психологами, психиатрами, из книг, из личного опыта, из обсуждений с друзьями, с Ваку… Я стараюсь не сдержать, но расплавить, растворить свои негативные эмоции, тяжёлые, мешающие быть работоспособной, быть живой, быть радостной. Пожалуй, это и есть самое главное, что сейчас со мной происходит. Мне лучше, однозначно, чем было в конце августа. Я не справилась сама, но я потихоньку делаю шаги от депрессии. Я никогда не знаю, не накроет ли меня снова через неделю, день, час, или даже через пять минут. В моем состоянии нет никаких гарантий, и сама себе я их дать не способна, по крайней мере не сейчас. Но я стараюсь, очень, и прилагаю много внутренних усилий. Иногда я анализирую свои взаимоотношения с близкими людьми и смотрю, насколько я со своей стороны их изменила, главным образом своё восприятие, свои эмоции. Иногда на секунду появлялась короткая обидная мысль, что этого не замечают и не ценят, но я ее убирала, а сейчас думаю, что это и не то, что так просто со стороны можно заметить.

Хотела рассказать ещё про приезд Марины и вчерашний разговор с мамой в связи с этим, но уже пара начинается.

Пожалуй, я могу написать, что все не так уж и плохо. Хмпф. Просто время идет, и постепенно все будет налаживаться. Удивительно, с какой легкостью я верю этому сейчас, хотя еще совсем недавно, всего лишь пару недель назад, мне казалось, что моя жизнь кончена, ничего уже никогда не наладится, и остается только ждать смерти или умереть. Однако все не так. Назвать себя счастливой я все же не могу, но в целом жизнью вполне довольна. Не знаю, когда это там случилось, не заметила за депрессиями, нескончаемой апатией и панически-физическими страхами, но я повзрослела. Не могу в связи с этим не вспоминать и не думать о Ваку… Хочется хоть немного похвалить себя, но в итоге я каждый раз переключаюсь на него и мысли с этим связанные. Что ж, пока это так свежо, и я не могу размышлять спокойно и без таких всплесков эмоций, лучше это оставить. Дать себе и жизни\миру время.

Начались пары, и привычно подступали нервы. Начались разговоры о том, как что сдавать. На работе тоже местами бывает непросто. Но я справляюсь. И мне хочется себя за это похвалить. Иногда я выпиваю. Достаточно часто заглядываю в WE, он же гп, он же гиртопаб, чтобы снести п8з, помешать фармить энлайтам, но это скорее приятное дополнение, чем основная причина выбора именно этой локации. В большей степени мне просто частенько хочется выпить алкоголя, и первый раз в жизни я нашла что-то, что мне действительно нравится: это сидр карамельное яблоко brothers, которым меня как-то угостил Титус. Забавно, что резист в итоге подсадил меня на энлайтопаб. Вряд ли местным завсегдатаям нравится то, что я там поселилась. Были планы пофармить, предположим, и тут я такая, счастливая, довольная, с синим сканером и обнимашками впридачу прибегаю, сношу п8з, может и не с первого раза, но хакомоды выбиваю сразу и фармить под огнем тут никто не станет. Я прихожу в штаб чужой фракции, здороваюсь с барменом и прошу "как обычно", и по-детски радуюсь, что вкусняшка еще есть в наличии. Знакомлюсь с энлайтами. Не то чтобы я этого искала. Возможно, первые пару раз мне это было интересно, мне этого хотелось. Но я успокоилась, и теперь приезжаю именно выпить, и тот факт, что это энлайтобар, меня не шибко смущает. Но вот на днях я встретилась там с мт81 уже второй раз, и мы разговорились.

Дальше уже совсем не про фракции или игру, хотя и не безотносительно. Увы, мало что в моей текущей жизни может быть не связано с ингрессом. И начну, пожалуй, с недавно появившегося новичка. Еще одно странное стечение обстоятельств: на соседней улице от моего дома на протяжении всего времени моей игры работал агент-плюшка, который сначала стал помогать и поддерживать меня в игре, потом, постепенно, стал поддерживать меня в жизни, и в итоге мы очень сблизились. Какое-то время каждый раз, когда мы с Гошей ссорились, я писала Тоше. Начиналось с мелочей, я даже помню, как просила пятых резов, как ходила специально от дмитровской домой, чтобы пройти мимо шм (это рабочка его и еще нескольких наших агентов). За время без постов или почти без постов, без повседневок, я даже не вспомню, когда это последний раз имело для меня хоть какое-то значение, за время без тейсти и чтения чужих дневников, которые мотивировали бы вести свой собственный, упущено очень многое. Целая жизнь в ингрессе, целая жизнь с Гошей, целая жизнь в ПСТГУ, и это тоже прошло практически мимо текстов. Я, как всегда, прыгаю с мысли на мысль. Я надеюсь, что когда-нибудь еще напишу про Тошу отдельно. Тогда, когда пройдет достаточно времени, чтобы поверить, что он есть, несмотря на переезд в Америку… Или тогда, когда станет понятно, что в моей жизни его больше нет, все кончилось, и можно подводить итоги и рассказывать еще одну историю. И ставить очередную точку с запятой, ибо точек просто не существует. И я помню об этом.

Так вот, стоило только Тоше уехать, как появился Костя. Еще совсем маленький, 4-5лвл, а рабочка все та же, шм, хотя в его случае весьма условно. Костя гиперактивен и в игре, и в эмоциях, и в своем желании общаться и видеться со мной. Не вижу в этом ничего плохого, до тех пор, пока не пройдены границы дружеского общения. Впрочем, надеюсь, что этого не случится. Костя меня заинтересовал не этим, и даже не тем, что это весьма симпатичный парень абсолютно в моем вкусе. Дело в том, что начались разговоры о религии, о семинарии, о католических мессах, о демонизме и язычестве. И вот в пятницу он поймал меня после пар, и вместо того чтобы упороться по порталам (хотя и без этого немного тоже не обошлось), мы засели в старбагс и разговорились. Я попыталась копнуть глубже и выслушать его, узнать, чем именно и почему он интересуется, и какова его история. Однако, разочаровалась, и быстро. Не знаю, насколько я права, всегда остается шанс на то, что я сделала ложные выводы. Всегда хочется думать о людях лучше. Но получается с трудом. Глупо чего-то ожидать от людей. Мне ненадолго показалось, что я встретила интересного человека, но… Он говорил глупости, набрасывал пустые фразы о греческом пантеоне, Шумеро-Аккадской цивилизации, об исламе, о догматике, но стоило мне задать ему хоть какой-то вопрос - и он впадал в ступор, и ничего не мог ответить. Ни хронологию западного мира, даже тех понятий, о которых говорил, ни даже как-то описать сущность этих понятий. Я для себя сделала вывод, что человек заврался, что все, о чем он говорит - сплошная ложь, что он поверхностен и глуп. Нет, я не перестану после этого с ним общаться и играть, но верить и выводить на не поверхностные беседы не стану. Плохо это или хорошо, но я повернула разговор таким образом, что он должен был почувствовать всю степень своей ущербности в моих глазах, и под конец посоветовала ему лекции Зубова по истории религий, раз уж именно эта тема была в наших разговорах основной. Приятно было вспомнить, что я в чем-то разбираюсь и ориентируюсь, но вместе с этим сразу проснулась тоска по осмысленности, тоска по знаниям и тяге к знаниям, тоска по дискуссиям, в которых каждые 10-15 минут приходится лезть в википедию, потому что просто не веришь, что то, что говорит тебе твой оппонент в "споре" - правда, пытаешься отстоять свое мировоззрение или достроить его, или собрать заново, когда собеседник разрушает привычное и знакомое представление о какой-либо стороне жизни. Тоска по истории и литературе, по абстракциям, метафизике, философии - по всему тому, что не имеет никакого отношения к реальной жизни, к психологии, какой бы она ни была. Это две абсолютно разные медали моего любопытства, которые мне так и не удалось связать друг с другом. Но почему же я пошла на филологию, а не на психологию? Я предпочла изучать абстракцию: жизнь, мир, историю, литературу, вместо конкретики и копании во внутренностях человека. Да мне выбор даже в голову не пришел, я всегда верила, что через общее можно перейти к частному. Но мне ни разу это не удавалось.

Каким-то странным образом этот разговор подействовал на меня. Я уже давно отвыкла от споров, перестала видеть в них смысл, перестала получать от этого удовольствие, не видела в этом даже разминку для ума, не то что способ получить какую-то новую информацию. Я потухла, и вот уже несколько лет просто молчала. В ПСТГУ, пожалуй, я бы и не смогла нигде и ни с кем реализовать эту потребность, ведь в духовном и интеллектуальном плане окружающие были от меня очень далеки. Совсем другие принципы, взгляды на жизнь, представление о мире. Я слушала лекции по догматике, молилась перед и после каждой пары вместе со всеми, слушала то, как, о чем и кто говорит и запоминала, воспринимала, училась. Поэтому не было недостатка. А потом я ушла из вуза и достаточно скоро стала встречаться с Гошей, с которым я пару раз пыталась завести подобные беседы еще в самом начале отношений, но быстро поняла, что смысла в этом ноль. Сначала огорчалась, потом забыла и сосредоточилась на физическом и бытовом аспектах нашей совместной жизни. Потом в этих аспектах стало так много проблем, что любая философия стала просто не нужна, не важна и не актуальна. О каких возвышенных вещах можно говорить или думать, когда каждый день боишься истерик, битья стен, слез, боишься своих и чужих панических атак, не понимаешь, что делать и как с этим справиться, когда постепенно слово смерть и мысль о конце жизни занимает все больше и больше места, пока не заполняет почти полностью? Нет, тут уже нет места для праздного любопытства. Тут нет смысла интересоваться ничем, кроме того, что, возможно, поможет тебе выжить, порадоваться немного, быть хоть чуть-чуть счастливой.

Итак, я не могу сказать, что я пришла в себя, что меня больше не посещают мысли о смерти, или что я снова стала любопытной и ко мне вернулось наслаждение жизнью. Я стала спокойнее и уравновешеннее. Спасибо в первую очередь Ваку. Я стала чуть меньшей эгоисткой, чуть более внимательной к окружающим, чуть более понимающей.

Но на днях я встретилась с МТ81 в гп, и мы долго-долго говорили обо всем на свете. Мы говорили о книгах, о вере, о религии, о понимании, о споре о понятиях. Я выводила Марину на новые мысли, пропагандировала сомнение во след Декарту, как я всегда это делала (когда-то невероятно давно), пила сидр и выходила с ней на улицу курить тонкие сигареты, которыми она меня угощала. Я улыбалась и наслаждалась сладким вкусом карамельного напитка, беседой с явно неглупым человеком, и тем, что меня больше ничто не беспокоит. А потом мы говорили, конечно, про ингресс, читеров, вражду между фракциями, и закончили на том, что моя собеседница наконец перестала зазывать меня флипнуться за энлайт, потому что "я нужна ей в резисте", и потому что "она рада, что такие агенты как я, есть в противоположной фракции". А еще в ходе этого разговора я еще раз убедилась в том, что нет разницы, с какой стороны играть, и проблемы везде одинаковые. А еще оказалось, что когда-то давно, еще на заре игры, было сообщество за мирную игру-взаимоотношения между двумя сторонами, и как же грустно, что это закончилось. А вечер получился теплым, уютным, даже обнимательным, и ушли мы уже ближе к закрытию паба. Помню, как была удивлена, когда посмотрела на время и обнаружила, что уже за полночь.

Сентябрь, как всегда это бывает в моей жизни - знаменатель перемен. И пусть эта мысль останется сегодня без комментариев.

9:02 29.08.17

Что-то вроде. Мм. Пафосно. “А теперь пора двигаться вперёд”. Мыслей много. И неудивительно. Здорово, что они проснулись. Но начать стоит не с них, а со строго описания, по порядочку, событий вчерашнего дня. Вчера я сумела написать и одну фразу: “трудно переоценить значение этого события в моей жизни”. И я себе не прощу, если это не будет задокументировано. И на этом с предисловием надо заканчивать.

Итак, вчера был понедельник, 28.08.17. Эту дату со временем я ещё запомню. Это достаточно неожиданно, но мне сложно описывать события по порядку, сдерживая/откладывая выплеск эмоций. Значит, даже если я сонная, если я спокойна и ни капли не взбудоражена, я всё ещё могу быть переполнена эмоциями? Сомнительно, но о своём состоянии я ещё подумаю позже. Надеюсь. А сначала, правда, вчерашний день, зебрушка.

Началось все, пожалуй, с переписки с Дафаней. Я в очередной раз писала о своём состоянии, ничего нового. Кроме одной мысли, появившейся уже ближе к концу рабочего дня. Суть в том, что мои мысли и намерения касательно моего ближайшего будущего показались мне похожими на то, что произошло с Димой, когда мы расстались. Далёкий 2013 год. Уход из универа и ото всех социальных связей. А ведь как похоже на то, что кажется мне сейчас самым вероятным дальнейшим развитием событий в моей жизни. Эта ассоциация не повлекла за собой дальнейших размышлений, нет. За этим последовали только действия. Первое, что я сделала, это написала Маше. Это та самая девушка, с которой мы когда-то мельком познакомились через Диму, и которая все эти годы являлась единственной ниточкой, связывающей меня с этой частью моего прошлого. Мы списывались раз в полгода, год или полтора. Обменивались новостями из своих жизней. Я присылала свои посты, она, как всегда, бурно эмоционально на них реагировала. Как всегда, я спрашивала, нет ли новостей от Димы, но вот уже несколько лет была только пустота. Мы не знали, чем он занимается, после того, как ушел из универа. Не знали, там ли ещё живёт. Мы не знали, жив ли он ещё, или нет. Она была его подругой когда-то. Я была его девушкой, и когда-то, в прошлой жизни, я любила его до безумия. И вряд ли когда-либо ещё кого-нибудь полюблю так сильно. Это была точка, в которой Дима был центром моей вселенной, и из которой моя последующая жизнь разворачивалась спиралью. А для Маши это был первый друг. Так что мы обе беспокоились. Молча. Итак, информации все так же ноль. А сколько лет прошло. Спросила у Маши, ездила ли она к нему в Кубинку, без задней мысли. Подумала, можно ли там что-то узнать. Ответила, что нет, и шанс крайне маленький. А я вспомнила, как приезжала на день рождения, и первые попавшиеся же девушки знали его, привели меня к его дому и потом узнали мне его домашний номер. Я сама ответила себе на свой же вопрос: городок-то маленький, все друг друга знают. Вполне может получиться. Хотя бы просто узнать, жив он или нет, может быть, чем он занимался после, все это время… И вдруг, неожиданно для себя решила, что точно поеду. И именно сегодня. Почему вдруг - самой бы понять. Но вот. Подумала, что вот если не ехать туда, то чем я буду заниматься? Играть в ингресс вокруг работы? Планировала в музеон зайти, может, полинковать. Он как раз стоял зеленый, чистенький. Или сразу домой, и ещё один пустой вечер безделья. Так какая разница, куда двигать тело, если все равно что вокруг пустота, что внутри пустота. Что я теряю, если съезжу в Подмосковье? В конце концов можно там поиграть, уники собрать. Чем не повод? Время - разменная монета, когда состояние настолько похуистическое. Что есть я, что нет меня. Все равно ничего не делаю. Все в помойку. Поэтому решиться было так просто.

31.08.17 9:21
Ближе к концу рабочего дня убежала наверх искать несколько новых карточек. Татьяна Вячеславовна и Диана не работали. Обнаружила подобранные карточки на среду (через день) с распечатанными анализами. Пациенты к тому моменту уже все были обзвонены, я была не шибко занята, так что села проверять. Пока привычно копалась в анализах, думала, когда бы посмотреть карту, как поехать, когда. Самым логичным решением (насколько здесь вообще может быть логика) было собраться с мыслями/силами и поехать сразу после работы, без лишних сомнений и мыслей.

20:49

Яндрекс посоветовал мне поехать на электричке с филей. Я обрадовалась, что не придется ехать с белорусской и ловить дополнительные флешбеки. Попала под дождь на филях, поспрашивала дорогу у прохожих, снесла/захватила/проапала пару-тройку порталов, подождала ближайшую электричку, благо, долго ждать не пришлось. Села в последний вагон, вспоминая многочисленные обсуждения “электричко-фарма”, п8з на каждой платформе, ну и главного: что достать порталы на станциях больше шансов, если сесть в последний вагон и хакнуть отъезжая. Вполне логично. Было бы, если бы везде были порталы в рендже из элок. Ух, как же мне не хватает смайликов в тексте. Совсем я одичала. Я честно пыталась +- на каждой станции ловить униквизиты, кое-где апать, один портал даже до п8с доделала. Почитывала мангу, вслушивалась в музыку, ни о чем не думала. Интернет работал с перебоями. Мелькала мысль о том, что, возможно, в кубинке у меня с этим будут проблемы. Однако, пронесло. Прибыла на платформу. Дорога пронеслась незаметно. Открыла карту, когда подумала: “наверное, уже скоро должна приехать”, а там через одну выходить. На предпоследней улыбалась как дурочка (или без “как”?) и фоткала поле через грязное стекло. “Тут мы с Димой гуляли/сидели, когда я последний раз приезжала”. Подумать только, четыре года! Это целая жизнь. И вот, я снова оказалась там. Как? К чему нужны риторические вопросы?

И вот, добралась, доехала. “Это кубинка?” “Да”. Вышла из состава, пошла по платформе, вглядываясь в лица, ожидая в любом встречном узнать Диму. Ага, именно так. Я быстро осознала, что на то, чтобы спрашивать людей у меня смелости не хватит. Смутно узнала мост в город, вышла в нужную сторону, двинулась по порталам в приблизительно нужном направлении. Кажется, с теми девушками мы шли именно сюда. Да? Да ведь? Черт. Неузнаваемо. Ни здания, ни магазины, ни улицы. Все чужое. Совершенно незнакомое место. Линк, линк, поле. Пятерочка, две баночки алкоголя: медовуха и сидр. И на пробу, и для смелости, и от нервов. Все сразу. В одну руку баночку, во вторую зонтик, черт, а сканер-то куда девать? Там еще порталы есть! Ладно. Первая баночка выпивается достаточно спешно, прямо в магазине, и на небольшом тупичке неподалеку, в котором не было порталов, но который показался смутно знакомым. Вернулась на подобие главной улицы, пошла дальше по порталам, пока не начала узнавать дома. Да, вот в одном из них, одинаковых, я помню, жил Дима. Уникапч, еще уникапч. Под полюшком больше ничего не сделаешь. Порталы кончились, а дворы еще есть, и пока еще незнакомые. Сканер убран. Стоп, вот этот закуток, зелень, штука какая-то непонятная, отдаленно детские качели напоминает, это ведь… Это то, да? И цифра 6 почему-то кажется нужной. Смутно, без толики уверенности, решаю все же, это он, это его дом. Захожу во двор. Качели, это ведь те самые, с которых я читала девушкам стихи Бродского наизусть, да? “Речь о пролитом молоке”, но прошло уже столько лет без повторений, что едва ли я сейчас смогу прочитать пару-тройку восьмистиший оттуда без запинки. Скамейка, в сумке нет ничего хрупкого, можно сесть на нее. Сканер убран, так что небольшой дождь больше не беспокоит. Пришло время второй баночки. Выпито чуть больше половины. Я поглядываю вокруг, но ничего особенно не думаю. Привстаю, пытаясь понять, достаточно ли я уже пьяна, чтобы задавать людям странные вопросы. Чувствую: почва подо мной не тверда, значит, пора. Давно уже пора действовать. Подошла к двум мужчинам неподалеку. “Здравствуйте. Можно задать вам странный вопрос? Вы знаете Диму Чернавина? Он где-то здесь должен жить” “А сколько ему лет?” “22 должно быть” “Нет, не та возрастная категория”. Вернулась к своим вещам, допила баночку. Да, действительно, нужно молодых ребят спрашивать. Но поблизости больше никого не было. Я собралась и выдвинулась со двора, думала, пойду к платформе. Если попадется кто-то - спрошу, нет - значит, не судьба, не сейчас. Мне потребовалось четыре года на эту попытку. Сколько еще лет пройдет, прежде чем я сделаю еще одну?

Я прошла буквально метров двадцать, поднялась повыше, и увидела за домом молодого парня у машины, решила у него спросить, но он говорил по телефону. Из машины вышла, вероятно, его жена, с маленьким ребенком. И все-таки я подошла спросить. Знают. “Ну, давно уже не видели, пару лет. А жил он вот в этом доме” Иду за ними, стреляю сигарету, прикуриваю. “Раз, два, три, четыре, в пятой квартире. А чего ты ходишь, позвони ему просто, так гораздо больше шансов что-то узнать, чем что ты его вот так где-то случайно встретишь”. Да, сказала, что потеряла связь с человеком. Спасибо. Подошла к подъезду, теперь уже зная точно, что это здесь. Спросила у парня, стоящего рядом с машиной, все тот же странный вопрос. Да, знает, видел вчера. Фух, боже. Отлегло. Жив. Пишу Маше, мол, так-то и так-то. Узнала, что живет еще тут, вчера, вон, видели. Жив. Вот и адресок есть, если захочешь. Думаю вот, звонить ли в домофон, или и так уже узнала достаточно? “Да звони, не покусает он тебя, столько времени прошло”. И она была права. И я позвонила. 5. Стоп, инструкция, надо еще В нажать. Ок, заново, 5В. Отвечает низкий мужской голос. “Дима?” “Да” “Это Полина. Если есть возможность, пожалуйста, выйди ненадолго” “секундочку”. Последние две фразы говорим друг другу путанно и неразброчиво. Захожу за стенку, сердце стучит как сумасшедшее. Сейчас выйдет. Аааааааа, вышел. Это был единственный момент за весь день, когда я нервничала и волновалась. Удивительно, но все остальное время я была спокойна. А я, как всегда, глупенькая. Он вышел, мы поздоровались, кажется, даже обнялись по-приятельски, и первое напряжение спало. А я, да, хотела в туалет, после двух баночек-то. И сообщила об этом. Вернулись к нему, и слава богу. Тепло, сухо. А обувь-то уже вся мокрая, и холодно. В квартире ни-че-го не изменилось, все то же. Извинялся за бардак, но по сравнению с моей комнатой у него идеальный порядок. Учуял, что от меня несет перегаром. “Ты что, пила?” Ну да. Но ничего такого. Заварил мне чаек, и сели разговаривать. Это было так странно. Будто не было этих четырех лет…

Все, дальше просто фактов и описания событий недостаточно. Дальше - разговоры, сплошные слова-мысли-эмоции. Я много смеялась. Наверное, потому что была пьяна. Мне было хорошо с ним. Мне было с ним так комфортно, будто ничего существенного не изменилось. Будто он все еще родной… Я, как всегда, несла какую-то чушь, и недостаточно хорошо следила за тем, что говорила. Все еще перебираю то из сказанного, что сумела запомнить, и переоцениваю. Мелькнула мысль о том, как много раз я себе представляла эту встречу, и что, похожа ли реальность на мое воображение? Ванильные сопли. Да ну.

3.09.17 16:09

Я спрашивала, чем он занимался все это время. Оказывается, он отслужил. Помню, он сказал мне об этом еще на улице. Дима - и в армии, представить трудно, если речь о прошлом. А что сейчас? Да не то что бы он изменился. Вместо дредов или длинных волос с челкой теперь короткие. Бородка растет. Как был дрыщем с тончайшими руками и ногами, так и остался, и шорты все те же. А потом, после армии? Ни-че-го. Ни работы, ни учебы. Последние пару лет даже в Москву не выбирался. А домашний все тот же, просто его в какой-то момент отключали, буквально на пару дней. Видимо, сколько бы я ни звонила, я просто попадала не туда и не тогда, когда нужно. И это хорошо. Все случается вовремя, и я встретилась и поговорила с Димой тогда, когда прошло достаточно времени, чтобы я была к этому готова. Рассказывала про ингресс, поездку в Европу, про Гошу и сломанный нос, и все мельком. Сказала, что вот, после Димы 2,5 года у меня никого не было. Вспомнила, что мне написал Дафаня, когда я рассказала о своих странных намерениях: что встречу Диму с женой и ребенком/детьми. Он ответил, что иногда думал обо мне так же. Четыре года - это много. А для него, говорит, это в момент пролетело, ведь ничего не происходит. Я рассказывала про ПСТГУ. И я говорила ему, откуда это взялось, что все началось с того письма и сравнения с Региной. “Серьезно?” - и искреннее изумление на лице. Да, Дим, серьезно. Ты понимаешь, насколько я была на тебе повернута, насколько безумна? Спрашиваю, и чувствую, как огромный камень у меня на сердце потихоньку рассыпается и уходит. Ведь я “была” безумна. Ведь вот мы сидим рядом, говорим о чем-то, я смотрю на него, и мне не хочется рыдать, умолять его вернуться или чтобы снова все было как раньше. Мне даже сейчас писать об этом странно, потому что тогда я не думала ни о чем подобном. Мне было комфортно рядом с ним, мне было радостно его видеть и с ним общаться, мне даже время от времени хотелось его обнять. Но. Ничего, абсолютно ни-че-го больше. Я больше не хочу быть с ним. Время вылечило. Или, может быть, Гоша. Думаю, если бы не то, что у меня уже были серьезные отношения после, то меня вполне могло бы снова переклинить. А так что? Дима доставал рахат лукум, пытался меня угостить, а я спрашивала, смеясь, сколько ему лет, этому рахат лукуму. Тогда дима убирал его обратно, доставал откуда-то другой, уже помоложе, и я снова смеялась. А Дима улыбался, хотя и не много. Больше всего мы говорили про депрессии, скажем так. Когда я упомянула, что три месяца не выходила из дома, он ответил, что он тоже. В разные годы, но оба зимой. Тогда, когда дома сидела я, он был в армии. Рассказал, как и когда были немногочисленные эмоциональные подъемы за это время, как ему хотелось заниматься разными вещами, но он понимал, что скоро это закончится, и как в один “прекрасный” день проснулся и понял, что все. Я не знаю, как об этом писать. Я спрашивала, если его нет в соцсетях, то где он есть? Как он общается с людьми? Никак. Есть ли у него друзья? Если ты о тех, с кем каждый или почти каждый день связываешься, то нет, нет таких. Нет, я давно уже не про такое. Те, с кем хотя бы раз в несколько месяцев. Мама. Нет, я не про семью. Тогда нет. И тебе не одиноко? Ответил, что нет, и я почему-то ему верю. Сейчас я его понимаю. Но смотреть на человека, который уже несколько лет является просто нахлебником и ничего не делает - это грустно. Странно, очень странно и непонятно мне, но я все еще считаю его потрясающим человеком. Он все такой же спокойный, рассудительный. Он все так же умен. Снял с меня еще два груза: сказал, что после у него еще были девушки. И все было хорошо. Сложней всего было задать именно этот вопрос, вернее, это был единственный момент, когда я замешкалась и мне было трудно: связано ли как-то то состояние, уход из ВУЗа и соцсетей со мной и нашим расставанием? Нет. Ответил, что я тут ни при чем. И я внезапно поняла, что ошибалась, когда думала, что хотела бы, чтобы это было со мной связано. Я винила себя столько лет. А Дима помог мне.

Отрывочно, в несколько заходов я все-таки объяснила, почему приехала, и почему именно сегодня. Кажется, он вздохнул с облегчением, когда понял, что я ничего особенно от него не хочу, и что с прошлым это мало связано. Несколько раз я спрашивала о том, как мне с ним связываться, если что, где, обменяемся ли мы контактами. Последний раз уже на платформе, когда он вышел проводить меня на предпоследнюю электричку в Москву, 22:27, и время показалось мне смутно знакомым. Разговор шел легко и непринужденно, поэтому я так и не заметила и не заострила внимание на том, что он не отвечал на этот вопрос, и не давал контактов. Это было настолько нормально и буднично, будто так и надо, будто так и должно было быть. И вот, уже подъезжает электричка, и я снова говорю, что мы же так и не обменялись контактами. Сказал, что найдет меня. Я вспомнила, как он упоминал, что если ввести в запрос зебра в пальто, то будут только пальто с расцветкой зебры. Я тогда посоветовала ему вводить транслитом, и тогда будут уже исключительно мои странички. Удивительно. Значит, он искал? Хорошо, Дим. Улыбаюсь, обнимаю на прощание, говорю: оставляю это на тебя. До встречи. Разворачиваюсь, ухожу в электричку. Сажусь в вагон, смотрю в окно, а он еще там стоит. Улыбаюсь, машу - прощаюсь еще раз. Он машет в ответ. Электричка отбывает. Вот и все. И я. Счастлива. Да. Что поехала - не пожалела ни на секунду. Даже сейчас, спустя почти неделю. Что встретила его, несмотря на то, в каком виде я была - счастлива. А я была в зеленых маминых джинсах, сваливающихся настолько, что он это заметил, с хвостом грязных сальных волос, как обычно, ведь утром сложно вставать раньше, а вечером уже не было никаких сил. Все как обычно. Да и на лице у меня все было далеко не идеально, впрочем, бывало и хуже. И все-таки я позвонила в домофон, и все-таки я встретилась с ним. А он - такой же, пропахший потом, с нечищенными зубами. И все это настолько не важно, что даже смешно. Все дело в том, что мне уже не нужно быть красивой перед ним, или, тем более, идеальной. Это просто человек, с которым меня связывает общее прошлое, и человек, который мне, в связи с этим, все еще дорог и важен. Мда, я тут улыбаюсь сижу, потому что внезапно осознала, что в моем настоящем к нему отношении нет совершенно ничего общего с прошлым. И это прекрасно.

А теперь итоги. Есть несколько принципиально важных моментов по результатам этой поездки. Во-первых, и это, вероятно, самое главное, и суть того, зачем я вообще ездила: я не хочу становиться такой же, я не хочу бросать все. Я категорически не хочу повторять этот подвиг. Я работаю и содержу себя, и это значимо, когда я рассказываю о том, чтобы сходить выпить в бар с очень вкусным сидром карамельное яблоко, и задними мыслями понимаю, что у него просто нет денег, чтобы потом заплатить за себя, и 300р за бутылочку это не так уж и мало. Я все еще учусь, все еще пытаюсь, борюсь, я все еще не сдалась. Я все еще чего-то стою. Я не хочу быть нахлебницей. Это - в самую последнюю очередь. Вполне вероятно, что Дима просто не все мне рассказал, и все совсем не так ужасно, как это в итоге для меня выглядело. Что ж, так даже лучше. Я подумала о том, чтобы все бросить, съездила, и увидела своими глазами, чем это может закончиться (так проще думать, хотя я и понимаю, что слово конец тут вообще не к месту). Не то чтобы я тут же бросилась делать долги и все наладилось, и ушло желание умереть или сбежать. Совсем нет. Но в пятницу я послушно пошла на первые пары в этом учебном году, а в субботу на еще один предмет, и говорила с преподами о том, что уезжаю в Грузию и буду отсутствовать на части пар и зачете, и договорилась, как это возместить. Я больше не хочу сдаваться, и не позволяю себе этого. Я больше не бросаюсь в панику. Почти. Я стараюсь. Это отвратительно трудно. Но у меня появилось немного, ну, не то чтобы уверенности, скорее надежды на то, что я могу справиться. Я могу. Я могумогумогу. Потому что я хочу. Потому что я не пустое место. Я чего-то стою в этой жизни. Я чего-то могу добиться. Хотя бы того, чтобы завершить начатое. Не идеально, не отличницей, не с красным дипломом, не без хвостов и долгов. Но я сама хочу закончить вуз и получить диплом. Я слишком много раз в своей жизни бросала все. Больше не хочу. Не хочу чувствовать себя ни на что не способной, ничтожной, бесполезной, глупой. Не хочу чувствовать себя пустым местом.

Вся жизнь наполнена историями. Да, в моей жизни “история” - это именно про Диму, однако это, пожалуй, изменится. Одна история заканчивается, начинается новая. И с каждым человеком своя. Эти связи и паутина. Эти бесконечные сложности. Когда-нибудь я смогу принять, что их бесконечность - это нечто хорошее. А история с Ваку - она, безусловно, еще не закончена, пусть даже мне и кажется, что это конец. И если так будет надо, то когда-нибудь мы еще обязательно встретимся.

И последний итог это ответ на вопрос: “а что дальше?” Ничего такого. Прощаясь с Димой я понимала, что он вряд ли скоро со мной свяжется, если вообще свяжется. И я не испытываю по этому поводу ни обиды, ни грусти. Я просто это понимаю, и вполне осознаю, почему именно так. К тому же и мне это не было нужно. Но я знаю, и это знание трудно назвать решением, потому что я его не принимала, оно просто было и есть, что пройдет время: может быть, несколько месяцев, может быть, полгода, год, или два, не знаю. Просто пройдет время, и я приеду снова, если он не свяжется со мной раньше сам, если вспомню, если буду свободна, если ничто этому не помешает. Я больше не держусь за него, так что мне некуда торопиться. Но я была бы рада снова с ним увидеться, поболтать вот так, узнать, как он, поделиться своими последними новостями. Я была бы рада, пожалуй, если бы он просто немного был в моей жизни, как Леня, например, и еще больше была бы рада просто быть в его жизни, совсем чуть-чуть, чтобы разбавлять одиночество/уединение, и, возможно, служить напоминанием, что есть люди, которым он дорог, и которым на него не плевать. На этом, пожалуй, все.

Второе касается Ваку. Я скучаю по нему. Иногда сильнее, иногда даже настолько, что я прокручиваю переписки, последние и другие, что были раньше, смотрю, когда он был в сети последний раз, или где последний раз отмечался в иитц, хочу написать ему, связаться с ним, но понимаю, что мне не стоит этого делать. Что я могу ему сказать? А какие будут последствия? Могу ли я не навредить? Нет. И пока ответ таков, я должна держаться от него подальше. Мне было очень плохо, потому что я думала, что это - конец. Что я потеряла его навсегда, что я больше никогда не смогу связаться с ним, пообщаться, увидеться. И вот тут начинается связь с моей поездкой. Прошло четыре года. Я написала историю, и даже продолжение, спустя полтора года после окончательного расставания и последней встречи. Я не забывала, я вспоминала и думала, но я привыкла думать обо всем этом как о чем-то, что закончилось окончательно и бесповоротно. Я думала, что мы больше никогда не увидимся, хотя иногда, конечно, представляла себе, что мы встретимся случайно где-нибудь. Сколько раз я переходила на белорусской с мыслью о том, как я выгляжу, насколько красиво одета, хорошо накрашена, в каком настроении я, счастлива ли я, после встречи с Гошей, или как раз к нему еду, или что-то другое случилось. Обдумывала, что я могла бы сказать, если бы мы вдруг встретились. Сейчас я знаю, что это не имело смысла, ведь он не приезжает, но отделаться от привычки уже сложновато. И вот на следующий день я утром еду на работу, как всегда, через белорусскую, и думаю, что его тут нет и не может быть, и почему-то улыбаюсь от того, что теперь я это знаю. А суть в том, что, как бы удивительно это ни было, ничто не заканчивается. Истории с людьми не окончательны. Я любила Леню. Прошло пять лет, и мы пересеклись на мосту, случайно, и стали снова видеться, и я снова немного в него влюбилась, и завершила все мыслимые и немыслимые гештальты, и сейчас мы почти не связываемся. Хотя я всегда радуюсь, когда он вдруг пишет. Но мне сложно вспомнить, когда мы виделись последний раз. Эта история закончилась, он остался просто знакомым, но при этом очень дорогим для меня человеком, и если ему понадобится моя помощь - я всегда отзовусь, и если у него происходит что-то хорошее - я искренне за него радуюсь, а если плохое - то переживаю. Я любила Диму. Прошло четыре года. И я приехала к нему, нашла его. Мы снова встретились, несмотря на то, что я была уверена, что этого больше никогда не случится, и мы общались, словно старые приятели. Ничего не заканчивается. Никто не уходит из нашей жизни окончательно и бесповоротно, если этот человек жив. Только смерть является точкой. Все остальное - сплошные запятые и точки с запятыми. Может быть, это научит меня проще относится к тому, что люди уходят. Может, пройдет четыре года, и я встречусь с Гошей, и мы поговорим, и окажется, что все в прошлом, а что было, на самом деле, не так уж и плохо. Может быть… Меня спросили, остались ли у меня еще такие незавершенные гештальты. Подумала, ответила - да, это Лена. Это тоже то прошлое, в котором я мысленно осталась той, какой была, когда мы расстались. Но, говорю, это невозможно. Она живет в Польше, да и без этого, это в любом случае было бы невозможно, и на то было много причин, а сама вспоминаю вписку у Миклашевской и чувство, что душу в клочья разорвали. Но, кто знает, быть может пройдет еще пять, десять, двадцать, пятдесят лет, и мы встретимся, и все, что было в прошлом, окажется далеким, незначительным и неважным, может быть, когда-нибудь я смогу отпустить, принять, понять, и тогда новая встреча сможет завершить гештальт. Может быть, когда-нибудь я пойму, что мне надо сказать, чтобы завершить эту историю.

Чувствую себя погано. Только что это было ещё почти только эмоциональным, а сейчас уже заболел живот, тошнит, выворачивает, кашляет. Было сильное напряжение, и никуда не делось. Такое, что кажется, будто все тело мелко подтрясывает, хотя на деле этого, вероятно, нет. Сегодня к бл скопилась большая очередь, и я делала именно то, для чего меня первоначально сюда наняли: регулировала ее. То есть выясняла, кто по записи, кто без, кто с результатами, кто за кем и так далее. Это очень стрессовая для меня ситуация, потому что некоторые, даже, скорее, многие люди начинают не только нервничать, но и переходить в агрессию и предъявлять претензии, когда им приходится долго ждать. Это нормально, верно, но тут и правда все больные. Здоровые к нам не ходят. И у каждого второго серьезные проблемы с психикой. И тут я такая, со своей кучей тараканов. Однако, возможно, это и хорошо, и я из своей ситуации что-то найду и увижу новое. Странно, что я работаю здесь уже полтора года, а некоторые вещи понимаю и осознаю только сейчас. Будто до этого я жила в вакууме, не обращая внимания почти ни на что вокруг. С очередью я справилась. Не легко, ведь вот как мне теперь нервно и плохо, но справилась, разрулила, затушила нарастающий конфликт. Для того я тут и нужна, так ведь?.. Но мне для этого в любом случае надо было хорошенько разобраться в том, по какой системе работает клиника. И в первые месяцы, даже в первые полгода, я бы точно с этим не справилась, терялась бы, не зная, как и что делать.

25.08 15:13

Вспоминаю первые недели здесь, как сидела без дела, скучая, или как иногда меня отправляли разбираться с очередью, а я терялась и путалась. Как потом меня научили подбирать карточки и анализы, и я радовалась, что теперь у меня есть занятие, я нужна. Как я привыкла к этому. Как зимой… я ушла в больницу, и вернулась месяца через полтора, а на работе уже нашли мне замену. Как тут же оказалось, что Фатима увольняется, и я буду работать вместо нее. Как я несколько месяцев работала в УЗИ, пока не додумалась написать одногруппникам. Как боялась и паниковала от мысли, что мне придется отвечать на звонки. А потом привыкла. Я вежлива и спокойна, терпелива. На большую часть вопросов отвечаю настолько автоматически, что могу при этом глифовать. Надежда Александровна все еще иногда с явным упреком говорит мне “отложи телефон и работай” и все в этом роде, но когда такое происходит, я вижу, что у нее плохое настроение, или ей тяжело. Я перестала на работе принимать замечания на свой счет, перестала беспокоиться об этом так сильно. Я научилась этому через ингресс. Благодаря Ваку. То, что раньше могло довести до слез, теперь оставляет спокойной. Частенько думаю о том, что, судя по тому, как часто я не могу расслышать голос по телефону, и не понимаю, что мне говорят, не могу разобрать фио или отличить 50 от 60, или 500 от 600, вероятно, у меня проблемы со слухом. Вероятно, громкой музыкой в наушниках я его себе все-таки посадила. Но это не так уж и важно, ведь мне не бывать профессиональным музыкантом. Иногда мне приходится говорить вещи, которые мне не хочется говорить. Нам звонят люди, у которых серьезные проблемы со здоровьем, и мне из раза в раз нужно говорить: простите, у нас нет консультаций по телефону, мы ничем не можем вам помочь. Хотя знаю, что это именно я не могу помочь, потому что я не_врач. А если бы трубку взял кто-то другой, возможно, смогли бы ответить. Но передать трубку не могу, потому что человек все равно не собирается к нам ехать, а значит, нет смысла тратить на это время, а значит, на меня только укоризненно/непонимающе посмотрят или отругают. Это огорчает. То, что я не могу помочь.

Я попыталась вернуться на тейсти, но сайт, судя по всему, совсем накрылся. И именно сейчас у меня снова появился смысл быть именно здесь.